Михайло Ломоносов фильм 1 серия 1 flv

[быстрая тревожная музыка]

[пушечный выстрел]

[колокольный звон]
Диктор: "В январе 1725 года

в городе им основанным

умирал Пётр Великий.

Умирал мучительно,

в жесточайших страданиях.

Никогда ни один народ

не совершал подвига,
равного подвигу россиян

в эпоху грандиозных
преобразований Петра.

Реформатор оставлял своим преемникам
обновлённую, могущественную державу.

[церковное пение]

26-го января Петра соборовали.

Обряд свершает вице-президент
святейшего синода Феофан Прокопович.

Друг и сподвижник царя,

видный идеолог петровских реформ,

Прокопович был фактическим автором
устава о наследии престола от 22 года.

Этот документ был реакцией
на дело царевича Алексея.

Устав закрепил за царём право

при жизни назначать или смещать
своего преемника.

Семья царя:

Жена: Екатерина.

Первоначально Пётр предполагал
передать власть ей.

С этой целью в 1724 году
короновал Екатерину императрицей.

Однако в последние месяцы
их отношения были омрачены

супружеской изменой царицы,
и Пётр не подтвердил своего решения.

Старшая дочь: Анна.

Умна, образованна.

По брачному договору
с герцогом Голштинским

она и её супруг лишались
права на российский престол.

Младшие дочери:

Cемнадцатилетняя, весьма
легкомысленная Елизавета

и восьмилетняя, болезненная Наталья.

Она переживёт своего отца
всего лишь на несколько недель.

И, наконец, единственный
наследник по мужской линии,

внук императора - царевич Пётр.

В глазах родовитой знати

князей Голициных и Долгоруких,

почитавших древнерусские
традиции престолонаследия,

единственным законным
наследником был юный царевич.

Но его приход к власти грозил
великими бедами знати чиновной,

птенцам гнезда Петрова.

Вот они:

Плачет у постели умирающего кумира

герой Колиши, Батрина,
Полтавы - князь Меньшиков.

Рядом с ним - видный дипломат
граф Толстой, граф Егужинский, Макаров.

Все они подписали смертный
приговор отцу царевича,

сыну Петра от первого брака Алексею.

Россия ожидала завещания Петра Великого.

Но завещания не последовало.

В ночь на 28 января,

когда Пётр уже лежал в
предсмертной агонии,

сановники с согласия Екатерины
собрались на совещание о преемнике.

В зале присутствовали приглашённые
Меньшиковым и Толстым

гвардейские офицеры.

За окнами дворца были выстроены
оба гвардейских полка.

"Хотим матушку Екатерину"
- кричали гвардейцы,

которым было предварительно
выплачено годовое жалование.

Под этот аккомпанемент

партия Меньшикова выиграла себе жизнь,

а Екатерина - корону
Российской самодержицы."

[колокольный звон]

[пушечный выстрел]

[пушечный выстрел]

[пушечный выстрел]

[протяжное женское церковное пение]
"О, Боже, что есть человек?

Диктор: "28-го января

Пётр I скончался."

[продолжение пения]
Что ты ему себя являешь,

[мужской хор]
Являешь.

[женское пение]
И так его ты почитаешь,

[мужской хор]
Почитаешь.

[женское пение]
Которого толь краток век."

Диктор: "Елена Ивановна Сивкова,

в замужестве Ломоносова,

была дочерью бедного дьяка
Матигорской церкви.

[завывание ветра]
Скончалась она в 1719 году,

когда её сыну всего было 8 лет.

По преданию, эта тихая,
работящая женщина

души не чаяла в своём
единственном сыне.

Михайле уже 13,

но он так и не смог примириться
со смертью матери."

[далекий женский смех]

[веселое свадебное пение женского хора]

[пение, звон бубенчиков]

- Сыскать тебя не могли, а ты воно где.

Диктор: "Отец:
Ломоносов Василий Дорофеич.

Крестьянин из села Мешанинского,
Куростровской волости."

- Иринушка, сын он твой.

- Ну, здравствуй, Михайлушка!

Диктор: "Ирина Семёновна Карельская -

третья жена Василия Дорофеича.

Как гласит предание - бедовая мачеха."

- Али не рад мне?

- Поклонися... матушке-то новой.

[веселый девичий смех]

[веселое пение женского хора]

Диктор: "Песни, обычаи, традиции поморов

хранили память о древних новгородцах.

Они пришли на эту щедрую землю
ещё в 12-м веке.

Не знало Беломорье
ни татарского нашествия,

ни крепостного права.

Потомкам удалых новгородских
промышленников

суждено было стать первыми в
сухопутной России мореплавателями."

- От Холмогорода Колы 33 николы.
Верно говорят:

вон сколько раз
Николу Угодника помянешь,

пока до промыслов доберёшься.

На вот.

Поди внове?

- Не пойму никак.

- А ты вот какие ветра знаешь?

- Сток, обедник, сува, полуношник...

- А на купоше-то,?? матка, они
по-другому прозываются.

Учись, Михайло, румбы
узнавать, да курса держать.

Поморский век короток, скоро
"Чайка" тебе достанется.

- Тятя.
- А?

- А почему матка показывает?

От чего?

Какая сила в ней?

- Сила? Хе! Да чёрт её знает!

С ней вот легче стало.

Диктор: "От отца к сыну передавали
поморы трудные знания моря.

Подводные острова, камни, корги,

проходы, капризы ветров
записывались в ходовой журнал -

знаменитые поморские лоции."

- [вздыхает] Святой нос.

Вечно же свой??, а корабли губит.

Сколько о камни побило,
сколько людей море приняло...

И радость, и горечь - всё от моря.

[крики чаек]
С виду-то благодать,

а по дну камни да корги.

- Тять! А, тять!
- А?

- А с чего это "Святой нос"?

А как проходим - "Святой Никола,
спаси нас! Святой Никола, спаси нас!
Святой Никола, спаси нас!"

Вот и получается "Святой нос".

[крик чайки]

- Жертву бы надо принесть!

Умилостивить, как деды наши делали!

- Молчать, язычник!

На себя надо надеяться, а не на жертву!

На себя да на посудину!

Михайло попомни,

такого корабля в роду у Ломоносовых
ни у кого ещё не было.

По царёву приказу строил,
царство ему небесное!

Чо скривился, Мошкарь?

Прав был Пётр.

А новоманерно-то судно, зуёк...??

Диктор: От Святого Носа вдоль
скалистого мурманского берега

разбросаны десятки рыбацких становищ.

Сюда приходят корабли
со всех поморских мест.

Обычно крестьяне объединялись
в артели и котляны -

объединение нескольких артелей.

Судно Ломоносовых приходило летом,
когда работа кипела вовсю.

Василий Дорофеич привозил соль,
забирал заготовленную рыбу,

ну и сам принимал участие в промысле.

Нелёгкое это дело - рыбный промысел.

Особенно тяжело достаётся зуйкам -
мальчишкам в обучении.

И дрова надо заготовить,
и хлеб испечь, и накормить котлян."

- Ну что зуёк?
Хлеб на столе, и стол - престол,

хлеба ни куска, и стол - доска.

Ну-ка, глянь-ка - трешочка поспела?

- Поспела.

Рыбаки: - О! Глядим, дымом ты нас уже
накормил.

Теперь еще ушицы мы испробуем.

Недосол - на столе,
а пересол-то - на спине.

Мошкарь: - Смотри вот, не ожгись!

Голос: - Справна ушица-то!

Мошкарь: - Да, трешочки не поешь,
на работе не потянешь.

- Навалился, дармоед?

А ну, скажи старину каку,

а то не возьму тебя больше!

Христовым хлебом кормиться будешь!

- Слушай, Анисим, мы тебя возвысим!
Посадим в терем, а потом отхерим.

[смех]

А на ларице ковёр, на печи приговор,

На полатях мужик с Ариною лежит.

Он лежит, лежит попёрдывает,
За косу её подёргивает. [смех]

Ела б баба-то сметану,
Да брюхо болит,

Поглядела бы на милого,
Да муж не велит.

Под лавкою лежит,
Собакою ворчит,

Кобелём визжит, у-у-у!

- Пёсий сын, а?

[скулит по-собачьи]

- Хватит! Спать хочу.

[лает]

- И то правда! Пошли спать,
православные!

[лает]

Ну тебя, Мошкарь! Сгинь!

Михайло!

- За что, тятя?!

- Пошто шутку испортил? Дурак!

Грех это, Михайло!

Попомни наперёд!

[протяжное церковное пение -
мелодия "О, Боже, что есть человек?"]

- Что ослеп?

Береги вот глаза!

- А почему, чем ближе к северу,

тем дольше солнце не закатывается,

а так всю ночь и стоит?

Почему?

- Почему?

На то ответ у Господа есть,

а нам понимать не обязательно.

Отца-то слушаешь?

Он вот хозяин настоящий!

Ломоносов!

Сколько лет сюда ходит!

И дед твой Лука тоже сюда ходил.

Да не на таком корабле новоманерном,

а на простых ладьях малых.

- А...

как же сюда на ладьях-то

добраться-то вот можно?

- Можно, стало быть.

И сюда добирались.

До Груманта, до Новой Земли.

За Урал в Югру ходили,
на Вайгач-остров.

А сколь далёко не плавай,
от себя не уплывёшь.

А в себя заглянуть боятся,

о душе позаботиться.

Душа вся в пропасть вот сошла.

[продолжается плавное церковное пение]

[плеск волн]

- Ах, красота-то какая!

Слышь, зуёк? Проснись!

Глянь-ка!

Соловки.

- Поспешайте, поспешайте,
господа промышленники!

На пироги опоздаем! Слышь, Михайло,
кваску монастырского отведаешь!

Тащи, тащи, зуёк!

Без труда и жизни не порадуешься!

- Тятя!
- А?

- Сомневаюсь я,

как такие валуны громадные
человеческими руками уложить вот можно?

Да говорят отцы-основатели -
Зосима и Савватий,

дьявола к этому
делу приспособили.

Ага.

[смеется]

Шучу я.

500 татар-звенников строили.

Сам Иван Грозный в подарок
монастырю прислал.

Диктор: "Соловецкий монастырь

распространил своё духовное
и экономическое влияние

по всему Беломорью.

Хозяйственная жизнь монастыря
была необычайно многообразна.

Монахи-трудники ловили рыбу,
занимались сельским хозяйством,

различными ремёслами.

Монастырь был настолько богат,

что в трудную годину ссужал
деньги московским царям."

- А глину-то на кирпич у них кони месят.

Ещё игумен Филипп придумал. И
сеялку придумал такую чудную -

сама рожь подаёт, сама себе-то насушила.??
Во как!

[шепотом] Отец Варсанофий!

Военный: - Так вот я-то и говорю:
опасаюсь, Ваше Высокопреосвященство,

как бы на Соловки не пошли!

[колокольный звон]
- Михайло!

Аль не слышишь?

К вечерне бьют.

- А ты, дед Мошкарь, чего не поспешаешь?

- Так на "Чайке" задержался.

Палубу как следует прибирал.

- А от чего это в святом озере

вода красная, как кровь?

- От крови, стало быть.

От чего же ещё?

Нынче святости-то без крови не бывает.

[удаленный колокольный звон]

Вон на тех деревьях монахов вешали.

Все деревья увешаны были.

А старцев выгнали в губу
в самую стужу и там заморозили.

- Каких старцев?

Когда?

- Да с полсотни лет тому.
Ещё при Алексее Михалыче царе.

А как погубил монахов и старцев,

так и сам помер тут же.
[крики чаек]

- А за что?

Почему?

- Опять "почему"? Спать я хочу.
И ты бы шёл.

[звон колокола]

- Дед Мошкарь,
а за что монахов-то вешали?

Сказывай!

- А чего тут сказывать. Давно это было.

Как Никон - монах бывший соловецкий
патриархом стал.

Разослал он память по всем церквям,
чтоб креститься не двумя перстами,

а щепотью, как ныне.

С тех пор и начался между верующими
раскол.

Здешняя-то братия с Никонором сосланным

отказалась Никону подчиниться.

Осталась в старой вере.

Нового архимандрита не приняли,

[посмеивается] мало что не убили.

Вот царь-то Алексей Михалыч
тишайший и распалился.

И послал на них воеводу с отрядом.

- Ну?

Ну, дальше!

- Вот так-то и началось
сидение Соловецкое.

Отряд этот 10 тысяч человек был
и ничего не могли сделать.

Восемь лет старцы сидели в монастыре,
не сдавались.

В отряде у монахов знакомцы были
среди стрельцов наших вильских.??

Да...

Отряд этот 10 тысяч человек
был, а монахов не более 500,

а взять монастырь не могли.

Никогда бы царю и не взять.

Перебежчик поганый нашёлся - Феоктист.

Тайный вход указал воеводе Мещеренову.

Ну, ворвался воевода с отрядом,

да со всеми страдальцами соловецкими
расправился люто.

[смеется]

Сам-то он, правда, тоже не долго
прожил-то -

тут же в тюрьме Головлёнковой издох,
окаянный.

Все, кто жив тогда остался, здесь
потом сгнили - в тюрьме Головлёнковой.

- Там...

уже все померли?

- Те-то все,

да здесь сейчас новые сидят.

Свято место пусто не быват.

- А сейчас-то за что?

Кто здесь?

- Разные.

За непокорство сидят,

за скаредные дела,

за письма подмётные,

за кощуны дерзкие одержимые.

Стрельцы второго бунта сидят,
которым голову не отрубили,

староверцы, старцы святые...

- А разве есть ишо?

- И то нет!

Есть и будут!

Диктор: "После смерти Петра

распалась созданная
им блестящая когорта

государственных деятелей России.

Птенцы гнезда Петрова перегрызлись
в смертельной схватке за власть.

Меньшиков одержал верх,

другой любимец Петра - граф Толстой
проиграл.

Всеми забытый, он умрёт здесь
в каменном мешке Соловков."

[таинственная музыка]

Диктор: "Каменный лабиринт.

Свидетель эпохи неолита.

Второе тысячелетие до нашей эры.

Во всём мире их сохранилось
около двухсот.

Из них на Соловках 33 лабиринта.

Каково их подлинное назначение -
мы не знаем.

Быть может это связано с
погребальным культом первобытных людей,

быть может это атрибуты
промысловой магии,

быть может древнее святилище
или самый первый в мире календарь."

[громкая таинственная музыка]

[шум волн, крики чаек]

- Отец Варсонофий сведение получил

с Лобских погостов.

Шведы опять рубеж перешли.

Отряд в 500 человек.
Поди на корму.

Спрашивали далеко ли до царских заводов.

Отец Варсонофий в искреннем опасении:

как бы на Соловки да на Архангельск
флотом не сдвинули??.

Сколь ни бил их царь Пётр,
всё никак не уймутся.

Михайло!

Окозыркина труба называется.

Отец Варсонофий сверх денег дал.

Да ты не сюды, ты вот так вот погляди,
а?? на Заяцкий!

Видишь Андреевская церковь?

В честь Петра поставили.

Диктор: "В 1702 году

Пётр в сопровождении 30-ти
кораблей прибыл на Соловки.

Ему салютовали пушечной пальбой
из всех орудий на башнях монастыря.

За 6 дней, с 10-го по 16-е августа,

на большом Заяцком острове была
выстроена деревянная церковь

в честь Андрея Первозванного.

С тех пор русские военные корабли

стали плавать под Андреевским флагом."

- Ну что, Мошкарь? Остаешься,
али с нами до Курострова?

- Да не знаю сам.

Надо бы брата навестить, может помер.

Да боюсь.

- А чего ты боишься?

- Чего всякий человек боится.

- Человек боится голода, холода,
да врагов, а ты чего больше опасаешься?

- А я пуще всего слабости боюсь.

- Слабости?

- Ха-ха! Ты ещё у нас ещё вон какой
шустрый - хоть сейчас да под венец, а?

- Я не того!

Душевной слабости боюсь.

- Ишь ты! Ты у нас словно девка!

[смеется]

- От того веселимся, господа
промышленники,

что скоро дома будем.

Мальчик 1:
- Матушки, ладейки идут!

Мальчик 2: - "Чайку"
Ломоносовскую видать! Вон!

Женщина: - Где?
Мальчик: - Воно где!

[быстрый колокольный звон]

- Доброго здоровья, матушка!

- [радостно] Ой, ой!

Милые вы мои, разнесло-то
вас как, раскрасавило!

- Вот тебе, жена, подарочек нонче.

- [радостно] Ой, бабы!
- Держи.

- Жемчужина-то одна к одной!

Гляньте!

- Это не меня, это сына,
сына благодари - он ловил.

- Вымахал-то как, зуёк, а!

[радостный крик, смех]

[радостное пение]

[мужской разговор]
- Так вот я и говорю, трешочки...

- Ешьте, гости дорогие!

Шанежки с грибами.

Не побрезгуйте!

Ешьте, тёплые ещё!

Ешьте, угощайтесь!

- Да..., а Акулов-то Иван ныне
один на моржей пошёл,

да моржи его ладью-то пробили...

- Кристинин Егор, да Дмитриев Степан,
тоже вот нынче утонули...

- Афанасий Матигорец на Каменном Носу
во время бури разбился.

Вся артель погибла.

- Да... Море кормит, море и хоронит...

Помяни души их, Господи!

- Лежачего не бить!

Ногам волюшки не давать!

За волосы не таскать!

Ниже пояса не бить!

Ну, орлы!

До первой кровушки!

Зачинай, Василий!

[крики поддержки]

- Глядите!

- Михайло, выручай!
Денисовские-то наших бьют!

Ведущий: - А ну, денисовцы, поддай!

Не робей, не робей!

Ведущий: Чего, на послед остался?

Ну, держись, зуёк!

[смех]

Голос 1: - Ай да зуёк!
Голос 2: - Молодец, Михайло!

Голос 3: - Ну что, Гринь, не потоп?

- Постой, Елена!

Держи, держи. Жемчужины.

Девушки: - Невеста из теста,
жених - ...?? [Михайло смеется]

- Михайло!

- Иван!

- Заждался я тебя!

Пойдём! Покажу чего!

[смеется] Кровь-то утри, боец!

[смеются]

- Чего топчешься? Садись.

Люльку вот обновить собрался -
сына жду.

Чтоб род наш Шубных прославил.
- А если девка родится?

- Ну и что ж! Вновь судьбу испытам.
Дело-то не хитрое.

Диктор: "Сын у Шубного родится
только в 1741 году,

но он воистину прославит фамилию,

став великим русским скульптором,

членом Петербуржской
и Болонской Академии Художеств

Федотом Шубиным."

- Понятно. Не в диковинку тебе.

[коровье мычание]

Ладно, не за тем звал.

Открой сундук-то!

[коровье мычание]

Видишь?

- Чё?

- Чё, чё? Ничё!

- Ничё?

- Ничего...

- Ах!

Вот идол окаянный!

Испужал со сна!

- Вот лешак тя задери, а!

Вот чумовой!

- Духовные жития, псалтырь?!

- Да ты и сам смотри вот...
Может и не духовные.

Вот старый Дудин, что книги собирал,
нынче помер,

а сыновья как раз женятся -
им ни к чему.

Вот я на кость и выменял - дарю вот.

- Благодарствую Иван,
вовек твоей милости не забуду!

В долгу я перед тобой!

- Вот когда в священники выбьешься,
али в дьяконы,

тоды и про долг не забудь!

[воронье карканье]

[крик петуха]

[лай собаки]

- Дождалась!

Все глаза проплакала!

Отец в прохме с мужиками,

а сынок с синяками является!

Душегубы!

[хлопок двери, мужской говор]

Голос: - Так еще царь Петр указ
издал о розыске руд серебряных

и всяких ему угодных руд.
Награды дают большие, да!

Ищи кому не лень!
Запретов тоже нету.

Голос 2: - А кто найдёт,
тому от воеводы грамота!

Ставь завод в любое время. Во!

- Так чего теряться-то, чего теряться-то?

Ивана Фёдорова Пинежанина кто знат?

- А, кто его не знает!

- Так вот, сказывал он мне,
что у Каменного Носа

самоеды в устье Медовой реки.

Камни видел. Сверху точно золото,

а ежели разломишь, в них светло,
как серебро.

- Так я сам видел,

как на Новой вот Земле серебро
на землю выходит!

- В Пустозерске-то руда
из горы течёт белая, словно олово!

- Слюда щас дороже стала.

Голландцы её скупат по 15 рублей пуд.

- А Томило Василь-то,
носник наш,

в посад сел,

бросил промысел-то!

Харчевну избу открыл, да хмелем торгут!

- Тоже дело!

Деньга к деньге катится,
да в кубышку складется. [смех]

- Ой, Степ, то в Остроге??, глядь, уже
сомокла?? вставили для вытопки ворвани!

- Знаю, знаю!

Важенин-то три корабля строит -
на китов ходить.

- Я б со смолы большую прибыль бы взял,

если б казна платила вовремя.

- Да прибыль-то везде видна -
головушка идёт кругом.

Эх, недельку побалую

и на китов пойду

от Кольского китоловства.

А я вот что скажу:

как царь Пётр в Архангельске
иноземцам откупа отменил

и пошлину ввёл за всех равную

с тех пор поморам стала большая польза!

Вот с тех пор всё пошло,
всё с Петра пошло! Всё.

- Тятенька!

Возьми меня с собой на китов.

- А ну-ка, зуёк, поди сюда!

- А что это, зуёк, у тебя в руках?
- Книги. Иван подарил Шубной.

- О, это хорошо!

Грамота в нашем торговом деле -
это хорошо! Отцу Семёну поклонись.

За науки трудные.

- Родителя за всё благодарить-то надо.

Такого отца, Михайло, почитать надо!
- Золотые слова!

Ты, Василий, завсегда имеешь
в своём промысле счастье.

А ежели кто невезучий?

"Царь Пётр, царь Пётр"!

А кто ввёл кабальные налоги?

На бороды, на гробы дубовые?

А налог подушный целых 8 копеек
в год кто?!

- Сядь охальник, сядь! Сядь!

Ты, Василий, потому удачлив-то,

что чтишь указы царские,

церковные законы почитаешь!

- Я довольство своё кровавым потом
нажил.

Без отца, без матери сиротой мыкался.

А теперь, Михайло, твоя дорога торная.

Держи полтину!

Радуй родителя!

- Тятенька, а на китов возьмёшь?

- Так сенокосная пора.

Ступай.

Смотри-ка, глаза вот не сломай!

[плавная музыка]

[читает] Повелением

великого государя нашего

Петра Алексеевича.

Диктор: " "Арифметика,

сиречь наука числительная".

Сочинена сия книга через труды
Леонтия Магнитского.

Изданная в 1703 году

книга эта стала сводом
математических знаний того времени.

Изложена она была свежо и
последовательно,

содержала большое количество
примеров и задач,

взятых из жизненной практики.

"Славянская грамматика"
Милентия Смотрицкого

напечатана была ещё в 1648 году.

В отличие от предыдущей книги

написана была весьма путанно и
очень невразумительным языком.

И всё же это была единственная
русская грамматика.

Шли годы.

Михайло ходил с отцом на дальние
промыслы: на Мурмон, Мизель, Кром.

Но где бы он ни был,
его сопровождали две эти редкие книги.

В последствии академик Ломоносов
назовёт их "вратами своей учёности"."

[Михайло читает]- Тогда
избивши супротивных множество гелия

и святые Александр сами язви в лицо
короляю,

и лишь с немногими по брани оставшимися

вдав плещи побеже исчез.

А град Псков от оных паке возврати

к своей державе, блаженный Александр!

И в землю их вшед, многие грады
и веси пожже,

многих неистовых мечом поруби,

яко в свейском народе

имя Александрово

страшное и ужасно бяше!

- Спасибо тебе, Михайло!

Читал внятно и расстановочно.

Ты что же, наизусть "Жития"-то зубрил?

- Я, Семён Никитич, страницу раз прочту -
помню, наизусть могу.

- Да, учить тебя больше нечему.

Ты так скоро в дьяконы, а
то и в архиереи выйдешь.

Я кому надо скажу в епархии-то.

- Отец Семён.

Вот сказано: Земля на трёх китах стоит,

а я нынче в плавании видел
этих китов - ну, большие,

а сомневаюсь я, чтобы хоть
наш Куростров выдержать могли.

- Ты слово такое забудь "сомневаюсь"!
Ты верь! Верь!

Ведь как сказано в прописях-то?

А кто вопрошает всяк свою философию

ты тому отвечай: "я буквам обучен,

а всяких эллинских
премудростей не проходил".

- А как же, Семён Никитич,
в псалтыре-то сказано?

"Не слов ловитель, а ума искатель
человек быть должен".

Где ж его искать-то для мирской жизни?
В мирских книгах?

- Ты не мудри!

В библии-то что сказано?

"Погублю премудрость мудрых
и разума разумных отвергнуся".

Ясно?

- Ясно.

Одно не ясно.

Сегодня день постный -
как же вы скоромное и вино?

- Приворожили тебя что ли?

Сон мне снился

будто гонится за мной кто.

Бегу, бегу.

Оглянуться-то страшно.

- Книжку-то переверните, матушка.

[смеется]

- О, кто это, будто поп наш,
Семён Никитыч?

- Пифагор - математикус греческий.
- Господи, царица небесная!

В сарай забежала.

В сено спряталась.

А сквозь сено вижу...

руки.

Руки, будто к горлу моему тянутся.

Закричать хочу

и не могу,

мОчи-то нет.

- А кто душил-то вас, матушка?

- Ты, изверг мой.

[мачеха смеется]

- Вижу неугоден я вам стал, матушка.

Причин же за собой не ведаю.

- От работы боюсь отобьёшься.

Поди коров выгони!

Постой!

Иди с Богом!

[женское пение]

- Хитрый ты, али глупый?

А если хитрый,

почто хитрость твоя?

- Глупый, матушка, глупый.

16 годов только.

[смеется]

- А по силе, да по облику-то и 20
дать можно.

Хоть сейчас под венец!

Может и на примете кто есть?

- Куды?

Мимо божьей церкви идёшь и не крестишься?
- Может слепой?

- Раскольник небось тайный!

- Какой тайный-то! Это ж Мошкарь!

Опять объявился!

Ходом уйди!??

- У, змей подколодный!
- Ну?

- Почти храм божий!
Осени себя крестным знамением!

Да истинным!
Тремя перстами. Ну!

- Мошкаря помали.

Забьют, должно быть.
[крики] - Убейте его, змеюку!

- Уйди, матушка!

[крик] - А ну крестись! Тремя перстами!
Михайло: - Но-о!

Михайло: - Разойди-ись!
Парни: - Чего? Ты что!

- Разойди-ись! Прыгай, дед!

- Чё это с ним?

- Чума, должно быть.

- Но!

Но!

Тпру!

Отстали, изгильники!

Ишь?

Указ о нашем брате знаешь?

Ежели кто явно перекрестится
в старую веру - казнить.

А тайных староверцев бить кнутом,
а также их укрывателей.

Испугался?

- Да не больно-то я пужливый.

А ты что, дед Мошкарь,
и вправду раскольник?

- Это вы - раскольники,
вы - щепотники!

Вези в Холмогоры, в сыск.

Сказано: котора вера гонима,
та и права.

Блаженны изгнанные.

- А за что вы стоите?

Почему с жизнью не согласны?

- За что?

Чтобы народ возвратить
к старинным временам и обычаям,

к вере истинной.

Помнишь, как соловецкие-то защитники?

- А зачем?
Сейчас же всё по-новому.

- То-то и оно - ничего истинного
не осталось.

- А в чём она - истинная вера?

- В чём?

Двумя перстами крестным знамением
себя осенять, а не щепотью.

Истинная вера от двух перстах,
а не от трёх.

- А ишо?

- А ещё в старых книгах писалось "Исус",

а в новых Никон повелел писать с
приложением излишней буквы: "Иисус".

Нам даже страшно помыслить об этом!

- А ишо?

Или всё?

Из-за одной буквы?!

- И малая опись содевает великую ересь.

Сказано: умрём за один "аз".

Люб ты мне, Михайло,

ищешь.

А у нас на все вопросы ответы есть.

[шепотом] Приходи к нам в
Никольскую Пустынь, там всё и узнаешь.

Тайно прийти не испужаешься?

С Богом!

Диктор: "Старообрядцы,

в просторечье "раскольники",

хранили не только старые
православные обряды,

но и старинную русскую книжность.

Причиной раскола,

произошедшего ещё в 17 веке
при царе Алексее Михалыче,

стала деятельность патриарха Никона

по преобразованию древних обрядов
и русских церковных книг

по новогреческим образцам.

Защитники старых традиций,

вождём которых был Протопоп Аввакум,
были отлучены от церкви.

Возник раскол.

Примыкая к нему,

народ выражал протест против
освящённого церковью крепостничества.

Люди покидали родные места,
уходили в леса,

за Волгу на север и основывали
там раскольничьи общины-скиты."

[ржание лошади]

- Ах!

Чего молчишь?

Ты меня как мать родную почитать должен!
По одной половице ходить!

Честь и метью?? обучился,
а корм скотине я должна запаривать?!

[ласково] Больно?

Ну что ты всё молчишь?

Мал ещё молчать!

- Я лошадей поил, корм запарил,
баньку вон протопил!

Меня тятенька вроде
за главного в доме оставил!

- Я тебе покажу главного!

- Терплю я от вас, матушка,

терплю.

- Да терпеть-то кому смелости
не доставало?

Телок ты. [посмеивается]

[женское пение]
"Не зна-ат его, не знат,

Да миленькой не ведат.

Сегодня про меня,

Про меня-я да про мою-то

Сегоднишну тоску, да.

Ой, де-евушку меня просва,

Да вот просва-атали.

Просва-а-тали. Да приходи-ко,

[шум грозы]
Любезной, приезжай, да,

Ой, к де-евушке."

[шум ветра, грозы]

[шум грозы, быстрая легкая музыка]

[всхлипывает]

- Господи, помоги, вразуми,
спаси от греховности!

Бес меня мутит!

Просвяти моё сердце, помоги мне,
помоги, Господи!

[быстрая тревожная музыка]

[девочкин смех]

[музыка затихла]

[кукушка кукует]

- Веру истинную, стало, испытуешь?

С сомнением ещё пришёл?

Тайно пришёл?

- Тайно.

- Ну, смотри, присматривайся.

В ваших церквах благодать онемела.

Духом была и огнём стала,
дорогим каменьем на иконах.

Службы и требы без попов мы служим.

Не нужны они нам, в грехе погрязшие.

Не по "Житиям" живут,
в удовольствии погрязли.

Ты, вон, тоже, слышал я,
в достатке живёшь.

Да и я в миру богат был.

Бросил всё.

- Почему?

- Потому что не все в достатке живут.

Только малое число.

Вот смотри, кто здесь спасается.

Люди, гонимые от веры еретической.

Этот вот, рядом с тобой,

беглый.

Помещик его собаками затравил
за то, что жена глянулась.

А его разорили богатеи мирские.

Землю у него наветами отняли.

Пушкарь увечный бывший.

Крестьяне, податями кровавыми
да лихоимством замученные.

Рекруты беглые, сквозь строй
прогнанные.

Много их,.. много.

Нельзя глаз-то на это закрывать.

Свалилось горе на землю русскую!

С людей три шкуры дерут,

в миру - зло, в церкви - зло.

Отступила она от Христа.

Мерзость запустения на месте святом.

Род христианский наказуется за то,
что пошёл по стопам волка-Никона.

Вот смотри - книга.

Повесть о страдавших в России

за древнецерковные благостные предания.

Святой Аввакум её написал.

Почитай всем нам.

[кукование кукушки, пение птиц]

- На мезине из дома маво двух человек
удавили никоняне на виселице.

Старца Иона-казанца
в Кольском рассекли на пятеро.

В Казани 30 человек сожгли,

а по Волге той живущих

в городах и сёлах, в деревеньках,

тысячами положены под меч
не желающих принять печать антихристова.

- Да, Михайло.

Зло торжествует в мире.

Несправедливость антихристова.

Да скоро конец его царствия прИдет.

Умудрённые в писании высчитали -

в следующем году.

Через год наступит кончина мира.

Погибнет царство антихристово.

А бессмертные души человеческие

переселятся в другой мир

и там

всем воздастся по заслугам.

Кто попадёт в рай?

Тот, кто трудился и скорбел на Земле.

Толстобрюхим в нём не быть.

Не быть в нём и царям.

Конец злу прИдет.

В это мы верим крепко.

- А до тех пор?

- А до тех пор - ждать.

Мы выгод мирских не ищем.

Мы правды и справедливости взыскуем.

[шум воды]

- Книги наши тайные от всех прячь.

От внешних таись, терпи.

- С Богом!

Дед Мошкарь,

а ведь царь Пётр лучше царей прошлых-то?

- Ты что?!

Ты что?!

Пётр он и есть самый антихрист!

Кто благочестие до конца искоренил?

Кто русских порядок и привычки потребил?

Кто всех склонил к обычаям стран поганых?

Жену-то русскую в монастырь сослал,

а сам с иноверкой в грехе жил!

Ха-ха! А теперь-то эту немку
царицей сделали!

А стрельцов-то,
что за правое дело восстали,

лютой казни предал!

Три тыщи! Сам, изверг,
головы рубил страдальцам!

Да что стрельцов!
Сына собственного Алексея не пожалел!

В застенке запытал!

Кровопивец!

[тревожная музыка]

Себя-то, первенству Христову ревнуя,
Петром Великим назвал!

Тьфу!

Змий он! Древний сатана!

??Хульник поганый!

Будь проклят, Ирод!

[быстрая тревожная музыка продолжается]

Субтитры: С.Калюжный, Стерлитамак 2015

Редактор: Elena, 2015, subtitry.ru