-
Title:
Опасность единственной точки зрения
-
Description:
Наши жизни и культуры насыщенны различными пересекающимися историями. Писатель-романист Чимаманда Адичи рассказывает историю о том, как она нашла свой голос в культуре и предостерегает о том, что если мы знаем только одну единственную историю о другом человеке или стране, то это может привести к большому недопониманию.
-
Speaker:
Чимаманда Адичи
-
Я рассказчица.
-
И я хочу рассказать вам
несколько своих собственных историй
-
о том, что я называю
«опасность единственной точки зрения».
-
Я выросла в университетском городке
в восточной Нигерии.
-
Моя мама говорит,
что я научилась читать в два года,
-
хотя я считаю, что четыре,
наверное, ближе к правде.
-
Я рано научилась читать.
-
И читала я британские и американские
детские книжки.
-
Я так же рано научилась писать,
¶
-
и когда лет в семь я стала сочинять
-
рассказы и раскрашивать их
цветными мелками,
-
моя бедная мама
должна была их читать.
-
Я писала точно такие же рассказы,
какие читала.
-
Все мои персонажи были
голубоглазыми и белокожими.
-
Они играли в снегу.
-
Они кушали яблоки.
-
-
И они много разговаривали о погоде.
¶
-
«Как прекрасно,
что солнце вышло из-за туч».
-
-
И это всё несмотря на то,
что я жила в Нигерии.
¶
-
Я никогда не была за её пределами.
-
У нас не было снега. Мы ели манго.
-
И мы никогда
не разговаривали о погоде,
-
потому что в этом не было нужды.
-
Мои герои также пили
много имбирного эля,
¶
-
ведь персонажи английских книг,
которые я читала,
-
обычно пили имбирный эль.
-
Не важно, что я даже не знала,
что такое имбирный эль.
-
-
-
у меня было сильное желание
попробовать имбирный эль.
-
Но это другая история.
-
Мне кажется, это хорошо показывает
¶
-
насколько мы впечатлительны и уязвимы
-
перед лицом рассказа,
-
особенно будучи детьми.
-
Потому что всё, что я читала, были книги,
где главными героями были иностранцы,
-
я была убеждена, что книги
-
по своей натуре обязательно
должны были быть об иностранцах
-
и должны рассказывать о вещах,
с которыми я лично не сталкивалась.
-
Всё изменилось, когда я открыла для себя
африканские книги.
-
Их было не так много,
-
и их было гораздо труднее достать,
чем иностранные книги.
-
Но благодаря таким писателям,
как Чинуа Ачебе и Камара Лаэ,
¶
-
я прошла через психологический сдвиг
своего восприятия литературы.
-
Я поняла, что для людей вроде меня,
-
девочек с шоколадным цветом кожи,
-
чьи кудрявые волосы нельзя было
собрать в хвостик,
-
тоже было место в литературе.
-
Я начала писать о темах, которые я знала.
-
Я любила те американские
и английские книги, которые я читала.
¶
-
Они будили моё воображение.
Они открывали мне новые миры.
-
Но их непреднамеренным влиянием
-
было то, что я не знала, что люди как я
-
существовали в литературе.
-
Поэтому открытие африканских писателей
для меня было тем,
-
что спасло меня от одной единственной
точки зрения на то, что такое книги.
-
Я выросла в традиционной нигерийской
семье со средним достатком.
¶
-
Мой отец был профессором.
-
Моя мама была администратором.
-
И у нас, как это было принято тогда,
-
постоянно жила прислуга
из соседних деревень.
-
Когда мне исполнилось восемь лет,
у нас появился новый мальчик-слуга.
-
Его имя было Фиде.
-
Всё, что моя мама говорила нам о нём —
это то, что его семья очень бедная.
-
Моя мама посылала его семье
сладкий картофель, рис, старую одежду.
-
И если я не доедала свой ужин,
моя мама говорила,
-
«Доешь свою еду! Разве не знаешь?
У людей вроде семьи Фиде нет ничего!»
-
Я чувствовала огромную жалость
к семье Фиде.
-
В одну субботу мы поехали в его деревню.
¶
-
Его мама показала нам
потрясающую узорчатую корзину
-
из окрашенного рафия,
которую сплёл его брат.
-
Я была потрясена.
-
Мне и в голову не приходило,
что кто-нибудь в его семье
-
мог создать нечто подобное.
-
Всё, что я знала о них —
это насколько они были бедными,
-
и я не думала о них иначе,
чем о бедняках.
-
Их нищета была единственным,
что я о них знала.
-
Годы спустя я думала об этом,
уехав из Нигерии
¶
-
на учёбу в американском университете.
-
Мне было 19 лет.
-
Моя американская соседка
была в шоке от меня.
-
Она меня спросила, где я научилась
так хорошо говорить по-английски,
-
и смутилась, когда услышала,
что в Нигерии
-
английский является официальным языком.
-
Она попросила послушать то,
что она назвала «музыкой моего племени»,
-
и была очень разочарована,
-
когда я достала мою кассету Мэрайи Керри.
-
-
Она предполагала, что я не знала,
как пользоваться кухонной плитой.
¶
-
Вот что меня поразило —
¶
-
она начала меня жалеть
ещё до того, как мы встретились.
-
Её отношение ко мне, как к африканке,
-
было своеобразной покровительственной,
благонамеренной жалостью.
-
У моей соседки была единственная
точка зрения об Африке.
-
Единственный рассказ о катастрофе.
-
Эта единственная история
-
не допускала того, что африканцы
могут быть хоть в чём-то похожи на неё.
-
Не было места любым другим
более сложным чувствам, чем жалость.
-
Не было места для связи
между нами на равных.
-
Я должна сказать, что до поездки в Америку
¶
-
я не считала себя осознанно африканкой.
-
Но когда в США заходил разговор об Африке,
люди спрашивали меня,
-
хотя я не знала ничего
о таких местах, как Намибия.
-
Всё же я приняла эту новую личность.
-
И теперь я вижу себя во многом африканкой,
-
несмотря на то, что всегда раздражаюсь,
если об Африке говорят, как о стране.
-
Последний пример этого,
во всех других отношениях отличный,
-
перелёт из Лагоса два дня назад,
-
когда компания Virgin объявила
-
о своей благотворительной работе
в «Индии, Африке и других странах».
-
-
Поэтому после того, как я прожила
некоторое время в США как африканка,
¶
-
я начала понимать
отношение моей соседки ко мне.
-
Если бы я не выросла в Нигерии,
-
и если бы все мои знания об Африке
я черпала из популярных источников,
-
я бы тоже думала, что Африка —
это место с красивыми пейзажами,
-
красивыми животными
-
и непонятными людьми,
-
которые воюют в бессмыссленных войнах,
умирают от нищеты и СПИДа,
-
не могут за себя постоять
-
и ждут, что их спасут
добрые, белокожие иностранцы.
-
Я бы представляла африканцев такими же,
-
как в детстве я видела семью Фиде.
-
Это однобокое представление об Африке,
по-моему, основано на западной литературе.
¶
-
Вот цитата из записей лондонского
коммерсанта Джона Лока,
-
который совершил плавание
в западную Африку в 1561 году
-
и вёл увлекательный дневник
своего путешествия.
-
После того, как он описал чёрных
африканцев как «бездомных зверей»,
-
он добавил: «Ещё они люди без голов,
-
у которых рот и глаза — на груди».
-
Я смеялась каждый раз, когда это читала.
¶
-
И мы должны восхищаться
воображением Джона Лока.
-
Но главное в его записях то,
-
что они представляют собой начало
-
традиционной западной
точки зрения об Африке.
-
Традиции того,
что Африка — это место негатива,
-
отличия, темноты,
-
людей, которые, по словам
замечательного поэта Редьярда Киплинга,
-
были «полу-дьяволами, полу-детьми».
-
И я начала осознавать,
что моя американская соседка,
¶
-
должно быть, на протяжении своей жизни
-
слышала и видела разные версии
одной этой истории
-
так же, как один профессор,
-
который заметил мне, что мой роман
не был «подлинно африканским».
-
Ладно, я готова признать,
-
что с моим романом не всё было в порядке,
-
что он был местами совсем некудышный.
-
Но я даже предположить не могла,
что в романе
-
мне не удалось передать
«африканскую подлинность».
-
По сути, я даже не знала,
что такое «африканская подлинность».
-
Профессор сказал мне, что мои персонажи
были слишком похожи на него,
-
образованного зажиточного мужчину.
-
Мои персонажи умели водить машину.
-
Они не умирали от голода.
-
Из-за этого они не были
«настоящими» африканцами.
-
Но я должна добавить, что тоже виновата
¶
-
в обладании единственной точки зрения.
-
Несколько лет назад я посетила Мексику.
-
В то время политический климат
в США был напряжённый,
-
и проходило множество дебатов
об иммиграции.
-
И, как часто бывает в США,
-
иммиграция стала ассоциироваться
с выходцами из Мексики.
-
Нескончаемые истории о мексиканцах
-
как о людях, которые
грабили медицинскую систему,
-
проскальзывали через границу,
-
которых арестовывали при въезде
и тому подобное.
-
Я помню свой первый день в Гвадалахаре,
¶
-
когда я наблюдала,
как люди шли на работу,
-
заворачивали тортильи на рынке,
-
курили и смеялись.
-
Я помню, что я была немного удивлена.
-
И вдруг мне стало ужасно стыдно.
-
Я поняла, что я была настолько поглощена
описанием мексиканцев в прессе,
-
что для меня они
превратились исключительно
-
в презренных иммигрантов.
-
Я поддалась единственной истории
о мексиканцах,
-
и мне не могло быть более стыдно за себя.
-
Вот так можно создать одну точку зрения,
¶
-
показывая людей с единственной стороны,
-
только в единственном ракурсе
-
снова и снова,
-
И они станут казаться именно такими.
-
Невозможно рассказать
об единственной точке зрения,
¶
-
не рассказав о власти.
-
В языке Игбо есть слово,
-
которое мне приходит в голову
при мысли о мировых структурах власти,
-
и это слово — «nkali».
-
Это слово, которое примерно переводится
как «быть лучше, чем другие».
-
Как и наши экономические
и политические миры,
-
рассказы тоже определяются
по принципу «nkali».
-
Как их рассказывают,
кто их рассказывает,
-
когда их рассказывают
и сколько раз их рассказывают,
-
на самом деле зависит от власти.
-
Власть — это способность
не только рассказать о других людях,
¶
-
но создать наиболее
предвзятый рассказ о них.
-
Палестинский поэт
Моурид Баргхоути пишет,
-
что если вы хотите
отнять у людей личность,
-
проще всего это сделать,
рассказав их историю,
-
начав её с «во-вторых».
-
Начните рассказ со стрел индейцев,
-
а не с нашествия британцев —
-
и у вас получится совсем другой рассказ.
-
Начните рассказ
с краха африканских государств,
-
а не с истории
их создания как колоний,
-
и у вас получится совсем другая история.
-
Недавно я выступала в университете,
¶
-
где один студент сказал,
что ему очень жаль,
-
что нигерийские мужчины бьют
членов своих семей,
-
как персонаж отца в моём романе.
-
На что я ответила, что только что прочла
книгу «Американский психопат»...
-
-
-
что молодые американцы
сплошь серийные убийцы.
-
-
-
Конечно же, я сказала это
в порыве раздражения.
¶
-
-
Мне бы даже никогда
не пришло в голову считать
¶
-
из-за того, что я прочитала книгу,
где персонаж был серийным убийцей,
-
что он мог как-то либо представлять
всех американцев.
-
И это не из-за того,
что я чем-то лучше, чем тот студент,
-
но благодаря культурной
и экономической мощи Америки,
-
я знаю много историй об Америке.
-
Я читала Тайлера и Апдайка,
Стейнбека и Гейтскилла.
-
У меня не было единственного
представления об Америке.
-
Когда я узнала несколько лет назад,
¶
-
что писатель должен иметь
очень несчастное детство,
-
чтобы быть успешным,
-
я начала было придумывать издевательства,
которым «подвергали» меня мои родители.
-
-
Но правда в том, что у меня
было очень счастливое детство,
¶
-
полное смеха и любви,
в очень дружной семье.
-
Но у меня также были дедушки,
которые умерли в лагерях для беженцев.
¶
-
Мой двоюродный брат Полле умер
из-за недоступности хорошей медицины.
-
Один из моих ближайших друзей,
Околома, умер в авиакатастрофе,
-
потому что у нас не хватало
воды для пожарных машин.
-
Я выросла в условиях репрессивного
военного правительства,
-
которое обесценило образование,
-
и из-за этого мои родители
не всегда получали зарплату.
-
И я помню, как в детстве
с нашего стола исчез джем,
-
потом исчез маргарин,
-
потом хлеб стал слишком дорогим
-
и потом количество молока
стало ограничиваться.
-
А самое главное — какой-то ставший нормой
политический страх
-
вторгся в нашу жизнь.
-
Все эти рассказы сделали меня
тем, кто я есть.
¶
-
Но настаивать только на этих
отрицательных историях —
-
это словно забыть
весь мой остальной опыт
-
и упустить из виду многие другие истории,
которые сформировали меня.
-
Единственная точка зрения
создаёт стереотипы.
-
И проблема со стереотипами
не в том, что они ошибочные,
-
а в том, что они неполные.
-
Они превращают одну из историй
в одну единственную.
-
Конечно, Африка —
это континент катастроф.
¶
-
Есть катастрофы неизмеримые, как например
ужасные изнасилования в Конго.
-
Есть удручающие, как например то,
-
что 5 000 человек подают на одно
свободное рабочее место в Нигерии.
-
Но есть и другие истории,
которые не о катастрофах.
-
И очень важно, настолько же важно,
рассказывать о них.
-
Я всегда считала, что невозможно
¶
-
найти сходство с местом или с человеком
-
без того, чтобы найти сходство со всеми
рассказами того места или человека.
-
Последствия единственной
точки зрения в том,
-
что она лишает людей
человеческого достоинства.
-
Из-за неё нам труднее
признать равенство людей.
-
Она подчеркивает, насколько мы разные,
а не то, насколько мы похожи.
-
А что было бы,
если до моей поездки в Мексику,
¶
-
я бы следила за дебатами
об иммиграции с обеих сторон,
-
и со стороны США,
и со стороны Мексики?
-
И что, если бы моя мама
объяснила мне, что семья Фиде была бедной,
-
но трудолюбивой?
-
Что, если бы у нас была
африканская телесеть,
-
которая вещала бы различные
африканские истории по всему миру?
-
Это то, что нигерийский писатель
Чинуа Ачебе называет «балансом историй».
-
Что, если бы моя соседка
знала о моём нигерийском издателе
¶
-
по имени Мухта Бакаре,
-
замечательном человеке,
бросившим работу в банке,
-
чтобы последовать за своей мечтой
и создать издательство?
-
Существовало общепринятое мнение,
что нигерийцы не читают.
-
Он был несогласен.
-
Он считал, что те люди,
которые могут читать, читали бы,
-
если книги стали бы для них
по карману и общедоступны.
-
Вскоре после того, как он
опубликовал мою первую книгу,
¶
-
телеканал в Лагосе
взял у меня интервью.
-
Женщина, которая работала там курьером,
подошла ко мне и сказала:
-
«Мне очень понравилась ваш роман,
но не понравился конец.
-
Вы должны написать продолжение,
и вот что в нём должно случиться...»
-
-
И она начала объяснять мне,
что написать в продолжении.
¶
-
Я была не только очарована,
но и очень растрогана.
-
Она была женщиной
из числа простых нигерийцев,
-
тех, которые не должны были
уметь читать.
-
Но она не только прочитала книгу,
-
но и сделала её своей
-
и чувствовала себя вправе советовать,
что должно быть в продолжении.
-
А что, если бы моя соседка
знала о моей подруге Фуми Онде,
¶
-
о бесстрашной женщине,
которая ведёт ТВ-шоу в Лагосе,
-
которая полна решимости говорить
о том, что мы предпочитаем забыть?
-
А что, было если бы моя соседка
знала об операции на сердце,
-
которую провели в лагосской больнице
на прошлой неделе?
-
А что, если бы она знала
о современных нигерийских музыкантах?
-
О талантливых людях,
поющих на английском и пиджин,
-
на игбо, йоруба и иджо,
-
которые смешивают
музыку от Джей-Зи и Фелы
-
до Боба Марли и своих дедушек.
-
А что, если бы моя соседка
знала об адвокате,
¶
-
которая обратилась в нигерийский суд
с делом об отмене нелепого закона,
-
требующего от женщин
иметь разрешение своих мужей,
-
прежде чем поменять свой паспорт?
-
Что, если бы моя соседка
знала бы о Нолливуде,
-
полным инноваторов, снимающих фильмы
несмотря на большие технические сложности?
-
Эти фильмы настолько популярные,
-
что являются лучшими примерами того, что
нигерийцы потребляют местную продукцию.
-
А что, если бы моя соседка знала
о моей амбициозной парикмахерше,
-
которая только что начала свой бизнес
по наращиванию волос?
-
Или о миллионах других нигерийцев,
которые открывают собственные компании,
-
и хоть иногда терпят неудачи,
но продолжают стремиться?
-
Каждый раз, приезжая домой, я сталкиваюсь
¶
-
с обычными источниками раздражения
для большинства нигерийцев:
-
наша неудачная инфраструктура,
наше бесполезное правительство.
-
Но я сталкиваюсь с невероятной стойкостью
-
людей, которые процветают,
несмотря на правительство,
-
а не благодаря ему.
-
Каждое лето я преподаю
семинары для писателей в Лагосе.
-
Меня всегда поражает,
сколько людей записываются на семинары,
-
сколько людей хотят писать, рассказывать,
-
делиться своими историями.
-
Вместе с моим нигерийским издателем
мы только что создали
¶
-
НГО Фарафина Траст.
-
У нас далеко идущие планы:
строить новые библиотеки,
-
модернизировать имеющиеся
-
и предоставлять книги
государственным школам,
-
у которых нет книг
в собственных библиотеках,
-
а также организовывать множество семинаров
-
по чтению и писанию
-
для всех, кто желает поведать
наши многочисленные истории.
-
-
Все рассказы важны.
-
Рассказом можно оклеветать
и лишить достоинства.
-
Но рассказом можно расширить
чьи-то возможности и очеловечить.
-
Рассказами можно сломить
достоинство людей.
-
Но рассказами можно
и восстановить это достоинство.
-
Американская писательница
Элис Уокер писала
¶
-
о своих родственниках с Юга,
которые переехали на Север.
-
Она показала им книгу
-
о жизни на Юге,
которую они оставили позади.
-
Она пишет: «Они сидели, читая книгу сами
-
или слушая: как я читала вслух,
и чувствовали себя счастливыми».
-
Я хотела бы закончить
на следующей мысли:
¶
-
когда мы отказываемся
от единственной точки зрения,
-
когда мы понимаем, что не бывает
одного единственного рассказа
-
о любом месте —
-
мы становимся счастливы.
-
-