Звуковые ландшафты | Питер Грегсон | TEDxAlcatraz

В этом выступлении Питер Грегсон исполняет композиции "Vocal" и "Minus" из своего альбома "Terminal" на пятиструнной электронной виолончели, созданной мастером из Сиэтла Эриком Дженсеном, и рассказывает о развитии виолончели вместе с развитием музыки.

Питер Грегсон, виолончелист и пионер современной музыки, родился в Эдинбурге в 1987 году. Он выступал во многих местах в Америке и Великобритании от Королевского Альберт-холла в Лондоне до зала "The Ingleby Gallery" в Эдинбурге и от офисов компании Twitter в Сан-Франциско до концертной площадки "Le Poisson Rouge" в Нью-Йорке.

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Узнайте больше на http://ted.com/tedx

(Музыка «Vocal»)

(Одобрительные возгласы) (Аплодисменты)

(Музыка «Minus»)

(Одобрительные возгласы) (Аплодисменты)

Технологии и музыка были
неразрывно связаны уже с тех пор,

когда люди жили в пещерах,
пользуясь палками,

чтобы общаться с помощью
изменения ритма и высоты звука.

Я считаю, что желание общения
развивалось рука об руку

с развитием и предназначением музыки.

То есть музыка переходила
от племён к разным народам,

расширяясь и развиваясь
в результате обмена между ними,

разрастаясь в разные виды
сценической музыки

от камерных концертов,
струнных квартетов, фортепианных трио

до современных симфонических оркестров.

А после выхода из церкви
особой церковной музыки,

в настоящее время мы увидели

снижение влияния
религиозных догм в музыке,

что даёт композиторам больше свободы

для создания выразительной музыки
с бóльшим количеством нот,

меньше привязанной
к традиционным формам.

Теперь они могут шире и глубже
экспериментировать с музыкой.

Наряду с развитием разных стилей

изменилось и пространство для выступлений.

Если на сцене был один музыкант,
он мог играть в зале вроде этого,

впрочем, как и три.

А если музыкантов 150 человек,
то нужны залы побольше.

При этом должны были развиваться
и сами музыкальные инструменты,

и они развивались абсолютно параллельно.

Как в ситуации курица или яйцо.

Композиторы хотят больше звука,
и инструменты развиваются,

или развитие инструментов даёт
композиторам больше возможностей?

Довольно интересная,
хотя и немного занудная тема.

400 лет назад виолончель
была басовым инструментом,

на ней играли только
басовые партии в церкви.

И в этой роли ей было
не нужно ничего из этого.

Гриф — место, где находятся все ноты, —

был вот такой длины.

Это всё, что у вас было.

Это значит, что тогда вы могли играть
лишь эти ноты, их было достаточно.

С тех пор как люди стали
увеличивать количество нот,

расширяя диапазон выразительности звука,

гриф стал удлиняться.

И чтобы укрепить конструкцию,

подставка, которая поддерживает струны,

должна была стать закруглённой.

На самом деле нужно было
закругление как наверху,

так и в месте крепления к инструменту,

чтобы увеличить вибрацию.

Скруглённый верх позволяет

изолировать отдельные ноты и струны

и играть сложные двойные комбинации.

Однако с поднятием подставки
пришлось изменить и шейку,

так как изменилось натяжение струн.

В результате из полностью прямой,

как вы видите, она стала
элегантно изогнутой.

(Смех)

Но после этого изменения

возникла другая проблема со струнами.

Хотя они звучали очень приятно,

но всё время рвались
из-за сильного натяжения.

Вы пытались получить
хороший объёмный звук,

но струны в то время делали из кишок,

а это не самый прочный материал.

Он довольно неплохой,

но не в состоянии угнаться
за развивающейся технологией.

Поэтому струны из кишок
стали обматывать сталью,

затем сами струны тоже стали стальными,

и вот мы здесь.

Эти струны сделаны из закалённой стали.

Они очень крепкие, мощные, отлично звучат

и отлично управляются.

Сейчас, в конце 2010 года, мне кажется,
происходит самое большое изменение

со времени ухода от церковной
музыки в концертные залы.

Мы возвращаемся к ощущению музыки племён,

когда люди и целые народы
делятся музыкой друг с другом.

Это больше не романтическое
мнение профессионала,

говорящего слушателю,
что он должен услышать.

Люди хотят и создают
свою собственную музыку

с помощью ноутбуков, смартфонов,

загружают её на YouTube
или SoundCloud, куда угодно.

Они не ограничивают себя
и, что гораздо важнее,

не цепляются за старые
инструменты и старые правила.

Они изменяют их по своему усмотрению,

и это происходит с невероятной скоростью.

Как уже было сказано сегодня,

что мы находимся в «периоде расцвета»,

думаю, этот период можно назвать
явлением общественной музыки.

И не удивительно, что становится
меньше слушателей традиционной музыки.

Мне кажется, что люди способны
создавать музыку, которая трогает сильнее,

чем та, по-видимому, которую мы
продолжаем для них исполнять.

Я много работаю с медиа-лабораторией МТИ,

и там мы много внимания уделяем
развитию взаимодействия со звуком,

самому процессу выступления,

выжимая максимум из жестов
и выразительности звука.

Многие относятся к этому скептически,

говоря, что на самом деле
не создаётся ничего нового,

а только добавляются
и меняются мелкие детали.

Но в искусстве всегда так было.

Важно помнить, что прогресс в искусстве

является результатом
эволюции, а не революции.

Сегодня почти никто
не играет на офиклеиде,

его заменил саксофон.

Прототип предлагает путь
к более усовершенствованной форме,

и в итоге возникает новый инструмент,

современный и созвучный своей эпохе.

И, переходя в этот новый период,

мы должны быть способны
проверять наши инструменты

объективным образом.

Помогают ли они нам двигаться вперёд
или мы топчемся на месте?

Вы можете представить концерт
Мендельсона для норвежской хардингфеле?

Или концерт Элгара для лютни?

Или «Smoke on the Water» для мандолины,

или же «Smoke on the Water» для лютни?

Это не звучит, не работает.

Эти произведения были созданы
для определённых инструментов.

Поэтому для современного искусства
нужны соответствующие инструменты.

Может, нет ничего странного в том,
что современная концертная музыка

не находит отклика в новых слушателях.

Она говорит с ними
на непонятном для них языке

и в обстановке, неинтересной для них.

Я уверен в том, что музыка
должна жить в настоящем,

а не в прошлом.

Если мы хотим развивать музыку дальше,

мы должны уметь ставить вопросы

и не бояться поднимать шум.

Большое спасибо.

(Одобрительные возгласы) (Аплодисменты)