Вдохновение или рабочий процесс? | Ингеборга Дапкунайте | TEDxSadovoeRing

Что первично: вдохновение или рабочий процесс? Что делать, если не нравится работа? Сделать так, чтобы понравилась, считает Ингеборга Дапкунайте. Её собственный секрет — уметь находить глубину даже в том, что кажется скучным, очевидным или неинтересным. И тогда становится интересно. Ведь глубина и многообразие есть в любом деле. Нужно только приглядеться.

Ингеборга Дапкунайте — одновременно самая загадочная и самая открытая, улыбчивая актриса в нашем кинематографе. Она одна из самых известных на Западе отечественных актрис, а в её карьере более 70 фильмов и десятки театральных постановок в Москве, Вильнюсе, Лондоне, Вене и Чикаго.

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Узнайте больше на http://ted.com/tedx

Здравствуйте, я актриса,

и некоторым людям кажется,
что это очень интересная профессия.

Мне тоже так кажется.

Когда я встречаюсь
с каким-то новыми приятелями,

то половина из них говорит:

«Ой, а можно к тебе прийти
на съёмочную площадку?»

И половина из тех, кто пришли,
очень разочаровываются,

потому что им это не интересно,
им кажется это скучным.

Потому что они говорят:

«Ну слушай, ты приходишь,
тебя одевают, гримируют,

потом ты ждёшь.

Потом ты репетируешь —

это значит, ты много раз
повторяешь одно и то же.

Потом это снимают, потом
это снимают с разных сторон,

это опять же одно и то же,

и потом ты опять ждёшь,
и опять всё сначала.

И так 12 часов.

Если не быть в процессе
углублённым, как я,

то действительно, со стороны
это кажется не очень интересным.

И сегодня я бы хотела
поговорить о вдохновении.

Я хотела бы задать вопрос и себе, и вам:

меня вдохновляет то, что я иду
в какой- то конкретный проект,

и он такой замечательный,
и я настолько хочу его делать,

что я уже заранее вдохновлена,
и у меня работают все шарики в голове,

и я придумываю эту роль?

Или же вот есть роль,

и по мере того, как я в неё
углубляюсь, на ней концентрируюсь,

я вдохновляюсь и мне хочется узнавать
всё больше, больше, больше и больше?

Ну например, есть прекрасный,
замечательный режиссёр Балабанов.

Мне посчастливилось
работать с ним два раза.

Перед тем, как получилось работать
второй раз, мы разговаривали по телефону.

Я говорю: «А что ты
собираешься сейчас делать?»

А он говорит: «Я собираюсь снимать фильм

по сценарию нашего общего друга
Сергея Бодрова-младшего

по рассказам Булгакова
"Записки юного врача".

Фильм будет называться "Морфий"».

А я говорю: «Мне там роль есть?»

Он говорит: «Ты знаешь,
там есть роль для русской актрисы,

и я уже знаю, кто это будет играть,

но если она откажется,
я перепишу роль специально для тебя».

И мне очень повезло!

Он звонит и говорит:

«Слушай, ну ладно,
сделаю её немкой. Играй».

Я очень ждала этих съёмок,

и они действительно были невероятные.

Это было и испытание, и трудности,

и какие-то творческие, наверно, успехи.

Это связано с тремя моими очень
любимыми людьми, которых уже нету:

Лёшей Балабановым, Серёжей
Бодровым-младшим и Андреем Паниным.

И эти воспоминания будут со мной всегда,
это мне очень-очень дорого.

Но таких фильмов, скажем так,
не очень много бывает.

Когда актёр начинает свою профессию,
у него редко бывает выбор.

Он пробуется на роли,
и норма — роль не получить.

Роль получить — чудо,

потому что есть много актёров — одна роль.

Я бы очень хотела... я стараюсь,
чтобы это чувство чуда — получение роли,

потому что чувство, когда ты
получаешь роль, не сравнимо ни с чем;

тебе говорят: «Ты получила эту роль» —

чтобы оно оставалось со мной даже тогда,

когда наступил переломный момент,
и ты можешь выбирать роли —

это очень важный момент
в судьбе каждого актёра,

когда ты можешь выбирать это или другое.

У тебя есть большая привилегия,

но так устроена профессия,

что тебе должно очень
нравиться то, что ты играешь,

мне должно нравиться то, что я играю.

Меня всегда спрашивают:
«А ты любишь своего героя?»

И я не могу сказать,
что я его люблю или осуждаю,

я просто он, я им становлюсь.

Мне приходится играть разных людей,

потому что люди —
сложносочинённые создания,

и однозначных людей нет,
ну, там злодеи, например.

Скажем,

Шекспир написал такую пьесу «Макбет».

И там есть Макбет, злодей,
убийца как бы, и леди Макбет.

Но Шекспир — великий писатель,
он написал их так, что мы понимаем,

почему эти люди поступают так или иначе,
почему они жаждут этой власти,

что ими двигает.

И вот людей, которых я играю,
любого что-то двигает,

чего-то они боятся,
чего-то они очень хотят,

кого-то они любят, куда-то стремятся,

даже если они ничего не хотят,
то они хотят ничего.

Люди — сложносочинённые существа,
их не бывает однозначных.

Например, я играла в сериале «Мост»

эстонскую комиссара полиции

с синдромом Аспергера — формой аутизма,

и по мере того,
как я учила эстонский язык,

что действительно достаточно скучно,
утром вставать и учить язык,

который ты как бы не очень используешь
после того, как ты сыграл эту роль.

Но я учила эстонский язык,
четверть роли была на эстонском.

Я смотрела людей в интернете,

даже на TED.com с синдромом
Аспергера, с аутизмом,

и я себе отвечала на вопросы:

как делает её этот синдром, например,

блистательным сыщиком?

Как это делает её какой-то женщиной,

которая решает преступления?

Как концентрация на одной цели

помогает ей?

Вместе с тем у неё есть трудности,

она не может общаться так,
как общаются все,

но она одна из нас,
потому что она человек,

и люди есть люди.

Когда я жила в Советском
Союзе, то говорили:

«Вот есть люди, они чуть-чуть сумасшедшие,

эти люди — не совсем люди,

а эти люди без каких-то частей тела.

Нет! Люди — все люди, мы все такие же.

Нет «их» и «мы».

И кого бы я ни играла — это буду я,
я просто стану этим человеком.

В этом невероятная прекрасность моей
профессии и в этом я нахожу вдохновение.

И чем больше я углубляюсь в того
или иного человека или в какое-то дело,

тем больше оно мне нравится
и тем больше оно меня вдохновляет.

Я нахожу глубину, а глубина есть во всём.

Нужно быть очень бездарным,
чтобы не находить эту глубину.

Мне всегда хотелось думать,
что я очень много могу.

И я выбирала какие-то вещи,

которые мне казалось,
что я сделать не могу.

Например, в спектакле «Цирк»
надо делать цирковой номер.

И я поехала с прекрасными
людьми в цирковую школу

и училась делать этот цирковой номер.

Я была не уверена, что у меня получится,

но я знала, что если я приложу все усилия,

то я сделаю всё,
что я могу по дороге к тому,

чего я не могу, и это меня вдохновляет.

(Аплодисменты)