Честный взгляд на личный финансовый кризис

Большинство родившихся в послевоенный период «демографического бума» 1946–1960 годов в США, входят в пенсионный возраст, находясь в тяжёлом финансовом кризисе. А прямо за ними идёт более молодое поколение, которому предстоит столкнуться с теми же трудностями.
В этом весьма откровенном выступлении писательница Элизабет Уайт открыто говорит о финансовых проблемах и даёт практические советы, как поддерживать достойный уровень жизни, имея ограниченные ресурсы.

Вы знаете меня.

Я в вашем кругу друзей,
скрыта на самом видном месте.

Моя одежда по-прежнему
выглядит безупречно,

хоть и куплена ещё в те лучшие годы,
когда я прилично зарабатывала.

Глядя на меня, вы бы и не догадались,

что на прошлой неделе мне отключили
электричество за неуплату,

или что я имею право получать талоны
на льготную покупку продуктов.

Но если бы вы обратили внимание,
то заметили бы грусть в моих глазах

и услышали бы нотки страха
в моём уверенно звучащем голосе.

Сейчас я покупаю пробники
стирального порошка за $1,99,

чтобы свести концы с концами.

Спорим, вы не знали, что порошок
вообще выпускают в таких объёмах.

И вот вы зовёте меня
в те же дорогие рестораны,

куда мы всегда любили ходить вдвоём,

но теперь я заказываю
минеральную воду с лимоном,

а не бокал шардоне за 12 долларов.

Я экономлю, когда дело доходит до еды.

Даже мелочусь, считаю в уме каждый пенни.

Я против того, чтобы делить счёт пополам
и платить за десерты и дизайнерский кофе,

за второй и третий бокалы вина,
к которым я даже не притронулась.

Я устала притворяться кем-то другим.

Подруга сказала, что я не нищая,
я просто на мели, — а это не одно и то же.

Я обхожусь без кабельного телевидения,
абонемента в спортзал и маникюра.

Я поняла, что и сама могу
ухаживать за волосами.

У меня нет пенсионных накоплений,

нет сбережений на чёрный день.

Я исчерпала эти ресурсы давным-давно.

У меня нет квартиры
в дорогом кооперативном доме,

откуда я могла бы
извлечь долю собственника,

и нет мужа, который бы меня поддержал.

Задержки платежей и неоплаченные счета
уничтожили мою кредитную историю.

Мне постоянно названивают коллекторы,

дословно зачитывая свой текст

перед тем, как посочувствовать
моему тяжёлому положению,

а затем назначают сроки и условия оплаты,
которые мне не потянуть.

Друзья про себя удивляются, как человек
с таким хорошим образованием,

может находиться в такой
тяжёлой экономической ситуации.

Я по-прежнему чертовски умна,
и таланта мне не занимать,

но работа стала походить на подработку,
я лишь изредка консультирую.

В 55 лет я научилась
притворяться оптимисткой,

но у меня осталось не так много
возможностей заработать.

Я точно не помню, когда их стало меньше,

но я должна признать, что оказалась
в мире, полном неопределённости,

где мой статус —
«бывший некогда специалист».

Я уже не знаю, где моё место в жизни.

Но мне известно, что десятки
онлайн-заявлений о приёме на работу

словно исчезают в какой-то «чёрной дыре».

Я спрашиваю себя, что же со мной будет.

Здоровье меня пока не подводило,
но тело моё ноет — или это моя душа?

Раньше я не обращала никакого
внимания на бездомных женщин,

теперь же я с любопытством
присматриваюсь к ним

и спрашиваю себя, начиналась ли
их история так же, как моя.

Я написала эту речь год назад.

В ней собран мой опыт и опыт
других женщин, которых я знаю.

Я написала её, потому
что устала делать вид,

будто всё в порядке, когда
на самом деле это было не так.

Устала притворяться «нормальной».

Обо мне не писали в газетах.

Никто из моих знакомых
не путешествовал по миру

и не покупал дом в Коста-Рике.

Лишь немногие мои друзья отложили 15–20%
сбережений, которые, как говорят эксперты,

помогут поддерживать привычный
уровень жизни на пенсии.

Мои друзья в свои 50–60 с лишним лет,
столкнулись с социальным нисхождением,

с необходимостью работать всю жизнь:

потеря работы, тяжёлая болезнь или развод

могли привести их
к полной неплатёжеспособности.

Мы, может, и не опустились на самое дно,

но многие из нас пережили череду событий,

когда мы впервые были близки к тому,
чтобы на этом самом дне оказаться.

Правда в том, что это не так уж и сложно.

У медианной американской семьи

сбережения равны одному месячному доходу.

47% из нас не смогут собрать 400 долларов
в случае крайней необходимости.

Это почти половина населения.

Потребовался серьёзный ремонт машины —
и мы уже на краю экономической пропасти.

Оглянувшись вокруг,
вы бы не догадались об этом.

А ведь я не единственная,
кто находится в такой ситуации.

В этом зале присутствуют люди
с такими же трудностями,

и если это не вы лично,

то это ваши родители, или сестра,
или, возможно, ваш лучший друг.

Нам хорошо удаётся притворяться,
будто у нас всё хорошо.

Из-за стыда мы молчим и чувствуем себя
одинокими в своих проблемах.

Когда я впервые решила
поделиться своей историей с людьми,

я создала веб-сайт.

И кто-то из друзей обратил внимание,
что там не было моих фотографий.

Только рисунки вроде этого.

Я продолжала скрываться,
даже когда делилась своей историей.

Мы живём в мире, где доход
определяет степень чьей-то успешности.

И когда вы говорите,
что у вас проблемы с деньгами,

то вы по большому счёту
заявляете, что вы неудачник.

А уж если вы выпускник
Гарвардской школы бизнеса, как я,

то вы вроде как неудачник в квадрате.

Нам, детям послевоенного периода,
постоянно говорят,

что мы недостаточно вкладывали в пенсию,

и что это — полностью наша вина.

Действительно, с чего бы это нам тратить
деньги с пенсионного накопительного счёта,

только чтобы покрыть уход
за родственниками в частной больнице,

или чтобы заплатить за обучение детей,
или просто чтобы выжить?

Нас обвиняют в безграмотном
планировании и тунеядстве,

как будто мы все эти деньги
потратили на латте и бутилированную воду.

Им так хочется обвинить
и пристыдить кого-то.

Многие из нас даже не дожидаются,
пока это начнут делать другие,

мы сами слишком заняты этим самоедством.

Я считаю, нам нужно признать,
что в этом есть часть нашей вины:

мы все могли бы скопить больше.

Я знаю, что могла бы накопить больше.

И если бы вам довелось покопаться
в последних 30 годах моей жизни,

то вы бы стали свидетелем не одной
финансовой глупости, которую я совершила.

Сейчас я уже не могу исправить
прошлое, и вы не можете.

Но давайте не будем путать
отдельно взятые поступки с системой,

условия которой привели к разрыву
между ожидаемым и реальным

пенсионным обеспечением,
составляющим 7,7 триллиона долларов.

Миллионы американцев,
родившиеся в послевоенный период,

оказались в такой ситуации не из-за
многочисленных походов в «Старбакс».

Последние тридцать лет мы жили в условиях

фиксированной и снижающейся
заработной платы,

когда пропадали пенсионные накопления,

в условиях непомерной стоимости жилья,
здравоохранения и образования.

Раньше всё было совсем по-другому.

Все мы помним этот пенсионный доход,
похожий на «стул на трёх ножках»,

который включал в себя сбережения,
пенсию и социальное обеспечение.

Так вот этот стул оказался шатким.

Взять, к примеру, сбережения —
да о каких сбережениях может быть речь?

Многим семьям после уплаты всех счетов
просто не с чего откладывать сбережения.

Пенсионная «ножка» этого «стула»
тоже оказалась ненадёжной.

Мы можем вспомнить те времена,
когда у многих была пенсия.

Сегодня же только 13% американских рабочих

трудоустроены в компаниях,
обеспечивающих пенсию.

А что мы получаем вместо пенсий?

Пенсионные планы 401(k), то есть
пенсионный накопительный счёт.

И ответственность за пенсионный план
внезапно перешла от работодателя к нам.

Мы получили власть,
но также подверглись риску,

и, как выяснилось, миллионы
людей не преуспели в том,

чтобы на протяжении более 40 лет
самостоятельно инвестировать в пенсию.

Миллионам людей не удаётся успешно
управлять рыночными рисками.

Цифры говорят сами за себя.

У половины американских семей
нет никаких пенсионных накоплений.

То есть буквально ноль.

Ни плана 401(k), ни денег на личном
пенсионном счёте, ни цента вообще.

У людей в возрасте 55–64 лет,
всё-таки имеющих пенсионный счёт,

срединное значение накоплений —
104 000 долларов.

Что ж, 104 000 долларов лучше чем ничего,

но это приносит около
300 долларов годового дохода.

Думаю, вы и сами понимаете,
что на эти деньги не проживёшь.

Без сбережений,

и при том, что пенсии становятся
пережитком прошлого,

а пенсионный план 401(k)
подводит миллионы американцев,

большинство людей предпенсионного возраста
рассчитывают на социальное обеспечение

в качестве своей пенсионной программы.

Но вот в чём проблема.

Социальное обеспечение не задумывалось
как пенсионная программа.

Его едва хватает.

В лучшем случае оно покрывает около 40%
вашего дохода до выхода на пенсию.

Многое изменилось с тех пор, как
социальное обеспечение ввели 1935 году.

В те времена мужчины в возрасте 21 года
доживали до 65 лишь в 50% случаев.

И вот он вышел на пенсию в 60,

немного порыбачил, поцеловал внуков,

купил золотые часы

и прожил ещё лет пять
после выхода на пенсию.

Сейчас события развиваются иначе.

Если к 60 годам у вас отличное здоровье,

вы с лёгкостью проживёте ещё лет 20–25.

А это очень большой срок для тех,

кому придётся сводить концы с концами.

Так что же делать, если вы оказались
в такой ситуации в 50, 55 или 60 лет?

Что делать, если вы не хотите попасть
в такую ситуацию и вам 22 или 32 года?

Вот чему я научилась на собственном опыте.

Помощи ждать неоткуда.

Не намечается ни чудесного спасения,

ни прекрасного принца,

ни больших субсидий.

Чтобы у нас появился шанс на будущее,

чтобы не стать старым и бедным в Америке,

мы вынуждены спасать себя
и друг друга самостоятельно.

Мне пришлось выйти из тени,

встать здесь, перед вами.

И я предлагаю вам сделать то же самое.

Не буду говорить, что это трудно.

Но всё же я решилась рассказать о себе,

так как думала, что это поможет
людям поделиться их опытом.

Думаю, от наших сил и количества зависит,

сможем ли мы придать значимости
общественной дискусии

вокруг пенсионного кризиса.

С таким количеством людей, потрясённых
и озадаченных случившимся,

мы должны будем объединиться,
чтобы на общественных началах

с нуля создать то, что я зову «группами
психологической устойчивости».

Это маленькие группы людей, которые
вместе обсуждают произошедшее с ними,

делятся средствами и информацией,

чтобы попробовать найти выход
из сложившейся ситуации.

Начав с этого, мы сможем вновь
обрести силы и объявить тревогу,

надавить на наши государственные
организации и политиков,

приложить все усилия, чтобы в срочном
порядке справиться с пенсионным кризисом.

Тем временем,

а оно у нас пока есть,

нам придётся приспособиться
к экономному образу жизни,

значительно сократив расходы.

Я не говорю о том,
чтобы жить по средствам.

Многие сейчас так и живут.

Сейчас требуется глубоко
разобраться в вопросе,

каково это, когда жизнь не измеряется
материальными ценностями.

Я зову это минимизацией расходов.

Минимизация расходов —
это попытка определить,

что вам действительно нужно для того,
чтобы чувствовать себя удовлетворённо.

У меня есть друг, он ездит
на «убитых» машинах,

но он экономит каждый доллар,

чтобы однажды купить флейту за 15 тысяч,

потому что музыка —
важная часть его жизни.

Ради неё он сократил расходы.

Мне также пришлось отвыкать
от примитивного мышления,

что если я потерплю
и ограничу себя в чём-то,

то всё вернётся на круги своя.

Если я отправлю ещё одно резюме, или
подам онлайн-заявку на приём на работу,

или схожу на очередное мероприятие,
чтобы наладить деловые контакты,

то я уж точно получу такую работу,
которую привыкла выполнять.

Разумеется, всё наладится.

Вот только прошлого
не вернуть, ни мне, ни вам.

Тот привычный жизненный
уклад ушёл в прошлое.

И в этом новом мире, где мы оказались,

нас попросят делать то,
чего мы делать не хотим.

Нас попросят выполнять то,
что, как мы считаем,

принижает наш статус, талант или навыки.

Мне пришлось снять корону.

В прошлом году одна моя приятельница
попросила помочь кое-что организовать.

Я думала, речь шла о создании
общественной организации,

наподобие той, что создал
Барак Обама в Чикаго.

Как выяснилось, дело
ограничилось гардеробом.

Я сказала: «Я за это не возьмусь».

Она ответила: «Сними уже корону.
Деньги не пахнут».

Трудно быть в передовой группе,
которая начинает новую страницу

в истории трудовой
деятельности и образа жизни.

Первопроходцам всегда приходится тяжело.

У первопроходцев нет систем,
маршрутов и примеров для подражания.

Нет политического курса и способов
показать, как двигаться дальше.

Мы в эпицентре кардинальных
изменений, и чтобы их пережить,

нам нужно найти работу, которая
поможет совершить этот переход.

Этой «антикризисной»
работой мы занимаемся,

пока пытаемся понять, что делать дальше.

В ходе «антикризисной» работы
мы также избавляемся от идеи,

что наша ценность зависит
от дохода, статуса и профессии.

«Антикризисная» работа может
казаться бредовой или классной,

зависит от того, как обстояли дела,
когда вас настиг финансовый кризис.

Среди моих друзей есть
люди с учёными степенями,

работающие в магазинах или в такси.

Но есть и друзья, которые объединились

с такими же, как они,
и начали свой бизнес.

Это не значит, что мы забросили
нашу предыдущую профессию

и не хотим выполнять
серьёзную, значимую работу.

Это не так.

Такой «антикризисной»
работой мы занимаемся,

пока пытаемся понять, что делать дальше.

Я также научилась искать возможности,
а не зацикливаться на неудачах,

когда решаю, чем хочу
заниматься, а чем — нет.

Советую и вам рассмотреть
такой подход к решению вопросов.

И если нужно переехать к брату, чтобы
свести концы с концами, звоните ему.

Если нужно пустить квартиранта,
чтобы помочь вам погасить ипотеку

или совместно платить
за жильё, то найдите его.

Если нужно получить талоны
на льготную покупку продуктов,

так получите эти треклятые талоны.

По данным Американской ассоциации
пенсионеров лишь треть пожилого населения,

имеющих право на талоны,
пользуются этим правом.

Сделайте, что необходимо,
чтобы продержаться ещё.

Знайте: нас миллионы.

Выйдите из тени.

Сокращайте расходы,

затягивайте пояса,

ищите возможности,
не зацикливайтесь на неудачах,

снимите корону с головы

и найдите ту самую «антикризисную» работу,
которая поможет пережить тяжёлые времена.

Долголетие стало заслугой нашей страны
благодаря миллиардам долларов,

направленным на диагностику,
ведение и лечение заболеваний.

Но недостаточно просто жить долго.

Мы хотим жить хорошо.

Мы не инвестировали столько же
в материальную инфраструктуру,

чтобы обеспечить хорошую жизнь.

Нам необходимо сформировать
новое понимание того,

что значит встретить старость в Америке.

Нам нужны помощь и рекомендации,
как сделать жизнь более наполненной,

имея довольно скромный доход.

Поэтому я обращаюсь к реформаторам,
социальным предпринимателям,

творческим людям, старейшинам
и социальным инвесторам.

Я обращаюсь к защитникам
и разрушителям статус-кво.

Помогите нам сформировать
преставление о том,

как правильно инвестировать
в товары, услуги и инфраструктуру,

которые обеспечат достойное существование
на протяжении многих десятилетий.

Я начала свой путь со стыда и страха

и пришла к смирению и пониманию.

Теперь я готова встать в строй
и объединить силы с остальными,

чтобы бороться с этой проблемой.

И я прошу вас присоединиться
ко мне в этой борьбе.

Спасибо за внимание.

(Аплодисменты)