Местоположение и маршрут. Роль океанов в климате будущего | Сандро Карниэль | TEDxTrento

Чтобы перемещаться в море так же легко, как в жизни, нужно знать собственное местоположение и уметь строить маршрут. Для этого необходимо обладать знаниями и действовать со всей ответственностью. С помощью двух рассказов, касающихся восприятия и прогнозов волнений на море, мы отправляемся в небольшое путешествие, которое покажет нам, насколько важны океаны для нынешнего климата и особенно для климата будущего.
Океанограф, Первый исследователь при Национальном Исследовательском Совете Венеции и писатель Сандро Карниэль — автор более 250 научных публикаций в международных журналах, член различных редакционных комитетов и руководитель международных проектов. Он использует мульти- и интердисциплинарный подход в изучении взаимосвязи океанов и климата. Помимо исследовательской деятельности он также занимается просвещением общественности о важности океанов через карты, видео и интернет.
За свою последнюю книгу «Океаны — будущее, написанное на воде» (hoepli.it) Сандро Карниэль получил Премию Коста Смеральда 2018. Это серия захватывающих рассказов о море, которые раскрывают правду о наших океанах и угрозах, исходящих от них, но это не сборник очерков, а истории, увлекательно и иронично рассказанные автором от первого лица.

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED.
Узнайте больше на http://ted.com/tedx

Добрый день, всем привет.

Да, местоположение и маршрут.

И то и другое, особенно важно для тех,
кто отправляется в море.

Да, я океанограф, точнее, океанолог,

что лично мне нравится больше.

Больше всего меня интересуют
океан и климат.

Океан, а не океаны,

потому что на самом деле
есть только один океан.

Океан — это моя сфера исследования,

и к тому же океан — мой друг.

А друзья, как известно, порой помогают,
а порой нужно помогать им,

но ещё лучше к ним прислушиваться.

Путешествуя по миру,
я страдал морской болезнью,

но у меня в памяти остались
несколько историй, и две из них

я хотел бы вам рассказать.

Ведь даже в этом регионе,
который вы видите на слайде

и который мы обычно называем Полинезией,

где ещё 4000 лет назад
люди бороздили моря,

балансируя на своих каноэ,

была та же проблема,
которая есть и в наши дни:

это точное определение
своего местоположения.

Его важно знать,

особенно если живёшь в таких условиях,
как на Маршалловых островах,

где 34 атолла беспорядочно разбросаны
между Гавайями и Австралией

и расположены на 30 сантиметров
выше среднего уровня моря.

И как только ты выходишь
в море порыбачить,

волна уже захлёстывает
твою лодку, и ты ничего не видишь.

А значит, тебе важно знать,
где ты находишься,

потому что нужно вернуться домой.

Хорошо, но вы скажете:
«Такая проблема была у многих,

люди всегда использовали
какие-то приёмы и методы,

ориентировались по звёздам и солнцу».

Верно.

Но не маршалльцы.

Это единственный народ, который
ориентировался и ориентируется до сих пор

по волнам как естественному
индикатору своего местоположения.

И они так делали всегда,
а кто ещё умеет, делает и сейчас

с помощью такого инструмента, как этот —

палочки для навигации
по Маршалловым островам.

Это целый набор самодельных

изогнутых кокосовых палочек,

с ракушками на пересечениях.

В этом изобретении заключены знания

нескольких поколений маршалльцев,

которые научились определять,
куда движется свелл,

то есть те далёкие волны,

гонимые далёким ветером,

которые потом разбиваются
о берег рядом с тобой.

Иногда вы удивляетесь:

«Откуда берётся волна, если ветра нет?»

Вот та волна, что идёт
издалека и приближается,

та длинная волна называется свеллом.

Маршаллец возвращается на своей лодке,

проводя пальцами по своего рода счётам,

чтобы определить высоту и частоту волн,
ударяющихся об его лодку.

Пользуясь знаниями о полукруглых каналах,
накопленными целыми поколениями,

и о так называемом
процессе прохождения волны,

он, проводя пальцами,
нащупывает на пересечении... что?

Местоположение своего атолла.

Ведь каждый из этих островков
особенным образом разбивает

длинные волны у берегов,

у каждой из которых есть своя
неповторимая мелодия.

Лучше, чем GPS.

Лежу, смотрю на происходящее,

чувствую, что происходит вокруг меня,

и так я понимаю, где я нахожусь.

Я знаю своё местоположение,

потому что умею читать знаки моря.

Давайте и мы на мгновение
изменим своё местоположение

и перенесёмся на юго-восточный
берег острова Оаху в Гавайях.

Раннее утро,

океан не дал ещё солнцу подняться

и удерживает его на горизонте,

а перед нами уже гора-кратер Даймонд-Хед.

Все, кто смотрит на горизонт,

уверены, что смогут
найти эту зыбь на рифте,

на этом барьере,

где можно перестать грести,

встать на доску и поймать волну.

Те же волны, что приходили
к нашим друзьям — маршалльцам,

приходят к Гавайским островам.

Всё те же далёкие волны, волны свелл,

которые разбиваются о барьер.

И вот ты ловишь эту волну;

радость для сёрферов
бесценная, правда,

мимолётная, но бесценная.

И когда волна тебя опрокидывает
и ты оказываешься под доской,

то не подозреваешь, насколько сильно
ты обязан любопытству

Уолтера Хейнриха Манка.

Он родился в Вене в 1917 году,

и три недели назад
ему исполнился 101 год, —

одному из отцов современной океанографии.

Когда Манк начал
увлекаться длинными волнами,

он только уволился из банка в Нью-Йорке,

куда его отправила семья в 1932 году,

потому что в Австрии он любил
кататься на лыжах и не любил учиться.

Ко всему прочему

неплохо иметь дедушку-банкира,
что пошло ему на пользу.

Но Уолтеру не особо
нравилось работать в банке,

его влекли совсем не деньги:
он думал о чём-то своём.

Ему там было некомфортно,

он любил волны у калифорнийских берегов.

Там он и начал их изучать

как раз в то время, когда
очередная волна, более грозная

и более страшная,

идущая из его родной Австрии,
захватила всю Европу.

Он связался с американским
военно-морским флотом,

чтобы исследовать возможность

высадки во время шторма

в Средиземном или Северном морях.

До тех пор для этой цели
использовались лодки,

похожие чем-то на огромные кирпичики ЛЕГО,

которые вы, возможно, видели
на многих кадрах операции Нептун.

И этим лодкам не удавалось
произвести высадку

даже при волнах в высотой в один метр.

Но все считали это скорее
неизбежным наказанием, проблемой,

ещё одной переменной

в это грязной и далёкой войне.

Нет, для Манка это было не так.

Он начал исследование, —

это копия одной из его первых карт, —

скорость ветра указана на оси слева,

а расстояние, которое
может преодолевать ветер,

вы видите на оси X внизу.

Чем сильнее ветер

и чем больше перед ним
открытого пространства для разгона, —

a Уолтер высчитал это вручную,

потому что в то время считали вручную,

так как первые калькуляторы
были бесполезны,

с карандашом, —

тем выше высота высота волны,

что вполне естественно,

тем интенсивнее ветер
и длиннее путь волны,

направление которой, безусловно, меняется.

Итак,

он так хорошо всё высчитал, что эти
таблицы убедили президента Эйзенхауэра

перенести операцию Нептун
с 5-го на 6-е июня 1944 года,

чтобы не дать волнам помешать высадке

этих лодок в форме кирпичиков ЛЕГО.

Остальное для нас история,

но остаётся ещё и гениальная интуиция.

Сегодня я предчувствую, что будет завтра,

в случае Манка, предчувствую
завтрашний ветер,

с учётом которого я могу
выстроить для тебя маршрут,

потому что предвижу то,
какие завтра будут волны.

И это тоже гениально.

Это те самые две истории,
местоположение и маршрут,

которые мы с вами вместе сейчас обсудим.

Современный человек

и мы, в частности, достигли и преодолели

некие глобальные планетарные границы.

Речь идёт не только о последствиях
климатических изменений,

но и о потере биоразнообразия,

об использовании земель,

о смещении фаз биогеохимических циклов.

Сможет ли теперь современный
человек вычислить местоположение

и построить маршрут?

Что ж, на самом деле
даже сегодня мы выяснили,

что всё меняется гораздо быстрее,

чем мы думали несколько лет назад.

И мы в этой ситуации чувствуем себя
не особенно комфортно.

Это происходит из-за волн?
Да, это происходит из-за волн,

которые в некоторых
случаях не повторяются,

больше не повторяются так, как повторялись
у жителей Маршалловых островов,

они изменяют свою частоту,

а значит, их уже нельзя запомнить.

Но это происходит и из-за частоты ветров,

осадков, льдов,

климата целых регионов,

и это происходит очень быстро.

Конечно, в отличие от маршалльцев,

мы можем измерить
огромное количество данных.

У нас есть спутники, датчики в море,
датчики в атмосфере,

но всю эту информацию
мы больше не можем прочесть,

как и не можем прочитать
все те входящие, что нам приходят,

и наше местоположение постоянно меняется.

Каждый день мы фиксируем максимальную
концентрацию углекислого газа,

которую мы когда-либо отмечали
за последние 800 тысяч лет в атмосфере.

Из 10 самых тёплых лет,
которые нам известны на сегодняшний день,

восемь имели место после 2000-го года.

Уменьшается концентрация
льда на Северном полюсе,

и речь уже идёт о массе,
которая тает каждый день.

Она в 3 000 раз тяжелее Колизея.

Она тает ежедневно и в виде пресной
воды отправляется в Атлантический океан.

Это ведёт к образованию
совершенно другой среды,

и как следствие — повышению уровня моря,

с которым нам придётся жить

и которое уже сейчас
подаёт нам конкретные сигналы,

чтобы мы подготовились к тому,
что в прибрежных зонах

жизнь будет совершенно другая.

И в то же время нам не удаётся
даже наметить маршрут,

потому что маршрут в будущее
зависит прежде всего

от пути развития,
который мы сами должны избрать.

И это тоже создаёт для нас трудности.

Так, без точного местоположения

и без маршрута

мы сейчас даже не можем расставить
приоритеты, которые у нас должны быть.

Да, я сказал, приоритеты.

Конечно, мы живём в сложном мире,

где маленькие отклонения
могут повлечь за собой

сильное изменение маршрута.

Начиная путь немного в других условиях,

я оказываюсь в совершенно
ином пункте назначения.

Так произошло с атмосферой.

За один век с лишним

мы повысили уровень
углекислого газа в атмосфере

с 0,2 промилле до 0,4 промилле.

Мелочь, думали мы,
это касается редких газов,

но этого достаточно, чтобы повысить
температуру на один градус

не только в атмосфере, но и в море.

И всё это ведёт нас к другой ситуации,

к другой проблеме, которую нужно решить.

Что же мы можем сделать сейчас?

Что мы можем сделать,
что можем для себя извлечь,

видя, как океан меняется
прямо у нас на глазах?

Сможем ли мы осознать,
насколько важен океан?

Знаем ли мы, например,
что океан производит

50% кислорода, которым мы дышим?

Знаем ли мы, что он вбирает 30%
углекислого газа, который мы выдыхаем?

Знаем ли мы, что именно океану мы обязаны
стабильностью климата на планете?

Не думаю.

Знаем ли мы, что именно Средиземное море
теплее на 2 градуса по сравнению

со средним значением за последние 50 лет?

Оно и стало основной причиной
таких сильных ветров,

которые повалили миллионы
деревьев в Доломитовых Альпах?

Нет, потому что об этом мало говорят.

Что тогда мы можем сделать?

Исходя из научной точки зрения,
я могу сказать, что стараюсь работать

на благо единой и целостной науки,

где физика, математика,

химия, биология были бы едины,

но при этом включали бы в себя
ещё общественные науки,

экономику, философию.

Как распространитель этой информации

я могу добавить, что говорить
о науке нужно много и эффективно

не только в узком кругу учёных,

но и при обстоятельствах,
например, как сейчас.

Почему ставлю акцент
на этих двух проблемах?

Потому что у нас нет времени,

мы должны быстро всё это осознать

и взять на себя ответственность
за всё происходящее.

По сути это та же осознанность,
которая как раз была у рыбаков

на Маршалловых островах.

И вот мы с нашими сомнениями

о возможности или невозможности

наметить маршрут,

что мы можем сделать?

Наверное, мы можем попытаться сочетать
два подхода, о которых я рассказал.

С одной стороны, таблички Манка,

наука, понимание динамики атмосферы, моря,

строгий научный подход.

С другой — палочки,

способность выслушать друга,
которому не очень хорошо,

выслушать так, как это делали
жители Маршалловых островов.

Сложив вместе эти два подхода,

возможно, мы сможем
наметить маршрут в будущее.

Ведь посмотрите, жители
Маршалловых островов

выходили в море после того, как учились
пользоваться своими палочками.

Сначала изучали, учились,
а потом использовали.

От этого зависела их жизнь,

способность вернуться домой,

уйти от урагана и вернуться в хижину.

Таким образом они
не причиняли вред себе и остальным.

Может, и мы сможем
постараться делать так же.

Сначала будем учиться, углубляться в тему,

обращать должное внимание
на роль нашего океана,

лучшего союзника в борьбе
с климатическими изменениями.

Начнём сразу, чтобы
не сделать самим себе хуже.

Поможем нашему другу, океану,

но прежде всего, позволим
ему продолжить помогать нам.

Спасибо.

(Аплодисменты)