Покорение новых слов | Джон Кёниг | TEDxBerkeley

Автор «Словаря тайных печалей» Джон Кёниг заводит нас в неизведанные уголки человеческого разума. Он обращается к словам, которые описывают знакомые всем переживания. В своём выступлении Джон проливает свет на наше пассивное сосуществование с миром и призывает вступить в борьбу за возвращение нам права определения письменного языка и человеческих переживаний.

Видео предоставлено http://repertoireproductions.com.

Последнее десятилетие Джон занимался всем, чем мог: был графическим дизайнером, редактором видео, актером озвучивания, иллюстратором, фотографом, режиссёром и писателем. Шесть лет он писал собственный словарь придуманных слов «Словарь тайных печалей», который призван заполнить пробелы в языке тысячами новых определений для эмоций, часть которых (например, сондер) непосредственно вошли в язык. То, что он писал, было опубликовано в виде многочисленных татуировок, сюжетов и названиий музыкальных групп, но никогда на бумаге, хотя сейчас он работает над изданием книги.
«Кёниг — писатель, с которым нужно считаться. Он невероятно талантлив и понимает мощь, силу и позитивную сторону грусти. Этот словарь вы захотите распечатать и оправить в переплёт, возвращаясь к нему снова и снова». — Business Standard

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Узнайте больше на http://ted.com/tedx

Спасибо, что собрались

и что смотрите на эту красную
гигантскую Х, что будет гореть

в ваших глазах ближайшие три дня.

(Смех)

Сегодня я хочу поговорить о смысле слов,

как мы наделяем их смыслом

и как они берут реванш

и определяют нас.

Английский язык подобен чудесной губке.

Я обожаю этот язык и рад,
что говорю на нём.

Думаю, и вы от него в восторге.

Но пробелов в английском тоже хватает.

Так, в греческом языке
есть слово «лакеизм»,

означающее желание быть в катастрофе.

Это когда вы видите грозу на горизонте

и вам хочется в неё попасть.

В севернокитайском есть слово «юйи» —

я произношу неправильно, —

что означает сильное желание
быть полностью захваченным чем-то,

как это бывало в детстве.

В польском — слово «джоска»,

что-то вроде гипотетической беседы,

которую вы машинально ведёте в голове.

И наконец, в немецком, конечно в нём, —

слово «зилшмерц»,

что означает боязнь получить желаемое.

(Смех)

Наконец-то, исполнение мечты всей жизни.

Я сам немец, так что досконально
знаком с этим чувством.

Я не уверен, пригодятся ли мне эти слова

в повседневной жизни,

но я рад, что они существуют.

Но они есть лишь потому, что я их выдумал.

Я являюсь автором
«Словаря тайных печалей»,

который я создавал
на протяжении последних семи лет.

Цель проекта —

поиск пробелов в языке,
описывающем эмоции,

и их устранение,

чтобы появилась возможность
обсуждать все те слабости

и странности поведения людей,

которые все мы ощущаем,
но о которых не можем поговорить,

поскольку подходящих слов просто нет.

Это началось, когда к концу передачи
«Субботним вечеров в прямом эфире»

меня охватило прекрасное
и неотступное чувство ностальгии.

Если у вас будет возможность
засидеться допоздна,

очень рекомендую посмотреть
финальные титры этой передачи.

Тогда я решил попробовать
описать это ощущение.

И где-то в середине этого проекта

я дал описание слова «cондер»:

идея в том, что все мы думаем о себе,
как о главных героях,

а остальные для нас лишь статисты.

Но фактически все мы — главные персонажи,

а вы сами — массовка в чьей-то истории.

Опубликовав это,

я получил много откликов от людей,

говорящих: «Спасибо, что озвучили то,
что мы чувствовали всю жизнь,

но не находили для этого слов».

Они ощутили себя менее одинокими.

Вот в чём сила слов —

они уменьшают чувство одиночества.

Вскоре после того,

как я начал замечать, что сондер

постоянно используют в онлайн беседах,

прошло немного времени,

и я услышал его в реальном разговоре
недалеко от себя.

Странное чувство,
когда выдуманное тобой слово

вдруг начинает жить своей,
отдельной от тебя жизнью.

У меня пока нет для этого слова, но будет.

(Смех)

Я над этим работаю.

Я начал задумываться над тем,
что делает слова реальными,

потому что многие спрашивают

чаще всего так:

«Эти слова что, придуманы?
Мне совсем непонятно».

И я правда не знаю, что им ответить,

потому что если сондер вошло в обиход,

то кто я такой, чтобы
оценивать реальность слов.

В итоге я почувствовал себя кем-то вроде
Стива Джобса с его прозрением,

что большинство из нас по жизни

старается избегать слишком
частых ударов о стены

и стремится просто двигаться дальше.

И когда однажды вы понимаете, что люди...

что мир создан людьми не умнее вас,

то готовы протянуть руку
и коснуться этой стены,

и даже просунуть через неё руку

и осознать, что у вас есть
сила её изменить.

Это просто потрясающе.

Я думаю, с тех пор изменился
мой взгляд на слова

и на то, что делает их реальными.

И когда люди спрашивали меня:
«Эти слова настоящие?»

Я пытался искать ответы, и некоторые были

вполне здравыми, другие — не очень.

Был среди них такой:

«Слово является настоящим,
если вы хотите, чтобы оно было таковым».

Вроде этой тропинки: она реальна,
поскольку люди хотели, чтобы она была там.

(Смех)

В студенческих городках
постоянно так делают.

Это «тропа желания».

(Смех)

Получается, что сам язык
отражает их желание,

чтобы что-то, что они хотят, там было.

И, может, этой дорогой ходят не часто,

но она там точно появится.

Не совсем исчерпывающий ответ,

так что я перестал так отвечать.

А потом я рассудил так:
на самом деле, спрашивая,

настоящее ли это слово, они хотят знать,

многим ли людям знакомо это слово?

Потому что я думаю,
именно так мы и рассматриваем язык.

Слово — это фактически ключ,

который открывает для нас мысли человека,

и если это слово понимает
только один человек,

оно того не стоит,

не представляет ценности.

Два человека поймут —
зависит от того, кто они.

Миллион — хорошо, вот это уже разговор.

В итоге реальность слова определяется тем,
насколько с ним знакомы другие,

и чем их больше, тем лучше.
Тогда оно стоит того, чтобы его знать.

Кстати, если так рассуждать,
то самое настоящее слово из всех вот это:

[O.K.]

Оно самое настоящее

из всех имеющихся.

Оно почти как ключ от всех дверей.

Слово, которое,
как правило, понимают в любой

точке мира.

Проблема в том,

что, похоже, никто не знает,
что означают эти две буквы.

(Смех)

Что довольно странно, да?

Это могла быть ошибка в написании
«all correct» [всё верно]

или «Олд Киндерхук».

Никто не в курсе, но это и не важно,

что и демонстрирует суть того,
как мы наделяем слова смыслом.

Смысл не заключён в самом слове.

Это мы придаём ему смысл.

Думаю, слова в какой-то степени

могут помочь нам

в поиске смысла жизни.

Если вы ищете смысл чего-либо,

то словарь — отличное подспорье.

Я видел интервью с религиозным
деятелем Резой Асланом.

Он описывал непонимание,

присущее многим в отношении религии.

По его словам, религия представляет собой

основной набор символов и метафор,

которыми люди наполняют себя,

чтобы выразить нечто непередаваемое.

Религия по сути — просто язык.

Вот что это такое.

Это вместилище для каких угодно
принесённых нами смыслов.

И это навело меня на мысль...

Что, если язык — это что-то вроде религии?

Что могло бы значить,
что это — практически наша библия.

И если подумать об истории сотворения,

она, скорее, повествует
о наделении смыслом.

Сначала был хаос посреди вод земных,

затем Бог отделил сушу от моря,

рыб от птиц, мужчину от женщины,

земное от эфемерного.

Всё это — на страницах этой книги.

В этом суть определения.

И если мы ищем смысл в этом мире,

то он — в нашей вере,
в нашей священной книге.

Потому что

суть Библии,

да и суть всех священных книг,

в том, чтобы привнести смысл и порядок

в до предела хаотичный мир.

Наш взгляд на вещи весьма ограничен,

а Вселенная устроена так непросто,

что нам не обойтись без ярлыков
и условных обозначений,

и мы пытаемся понять,
как нам их расшифровать

и применить в своей жизни.

Вот зачем нам нужны слова —

чтобы привнести в жизнь смысл.

Но ещё больше они нам нужны,

поскольку наполняют и определяют нас.

Я думаю, в том, как мы используем
слова прямо сейчас,

проявляется наша мольба о самоопределении.

Особенно сейчас, когда так легко
раствориться в мире,

охваченном технологиями и глобализацией.

Каждый из нас в какой-то мере
не имеет определения,

и мир становится всё более неопределённым.

Таким образом, я считаю, что множество
тех структур, к которым мы обращаемся

в попытке определить свою нишу,

похожи на это: #.

«Запихни» и «хэштег» — из той же оперы.

(Смех)

Это попытка поместить себя
в некоторые рамки

и, обратившись к существующим
определениям и категориям,

сказать: «Да, это я».

Мы смотрим на других

и говорим: «Ты похож на меня...

Значит, ты и я — это "мы"».

И это придаёт нам значение.

Это просто способ заимствовать значения.

Трудность в том, что многое из этого
зависит от установок,

а нас теперь так много,

и современная жизнь так сложна и хаотична,

что мы вынуждены отгородиться.

Мы стали фанатичны в своей вере.

Стали фундаменталистами.

Поскольку чувствуем,
что все эти категории начали распадаться.

Вы заметили, как много сейчас разговоров

об определении слов?

Даже не знаю, сколько раз я видел
в «Хаффингтон пост» дебаты,

начинающиеся словами: «Вы феминистка?»

«Что означает "феминистка"?»

«Кто такой "настоящий
сторонник прогресса"?»

«Что значит "социалист"?»

«Кто такой "фашист"?»

«Кто такая "женщина"?»

Кейтлин Дженнер.

«Кто такой "чёрный"?» Рейчел Долезал.

Такого рода дискуссии мы ведём постоянно,

но на самом деле они не о значении.

Они — о том, как мы представляем себе мир.

Думаю, в итоге это приводит к тому,

что мы выглядим примерно вот так,

где мы позволяем словам определять нас.

Мы забываем, что все слова придуманы.

Они лишь образцы того, каким мир
мог бы быть, или каким ему следует быть,

а мы замыкаемся в рамки
наших собственных забот,

говорим на своём собственном языке,

тогда как мир на самом деле
гораздо больше этого.

Думаю, все мы чувствуем,

что те категории, которые мы используем,
чтобы наполнить наши жизни смыслом,

не обязательно идеально всем нам подходят.

Значит, нам нужно объяснить это людям,

сказать: «Да, я подписался на это,

но это не определяет, кто я».

Нам нужно делать это снова и снова,

проговаривая, как мы соотносимся
с имеющимися классификациями.

Думаю, многие из нас
чувствуют себя зажатыми в то,

как мы пользуемся этими словами.

Мы забываем, что слова придуманы.

И не только мои слова —
все слова придуманы.

Но не все они что-то значат.

Так что я думаю, что я бы хотел...

Представляя, какие мы сегодня,

я думаю об Анне Франк.

Потому что она, сидя
в своей квартирке в Амстердаме,

в то время как все вокруг

пытались загнать человечество

в рамки чётких правил
и жёсткой производительности,

создавала изнутри
собственную человечность.

Я считаю это поистине прекрасным,

поскольку в этом было немало
её внутреннего смятения

и ранимости.

Вот почему я думаю,
что нам нужен новый язык,

немного похожий на что-то вроде *.

Потому что каждый из нас
может стать кем угодно.

В разные моменты мы разные,

каждый человек многогранен.

Значит, нам необходимо вглядываться в то,
каков мир на самом деле,

не слишком застревая в рамках,
навязанных ему нами.

Устройства GPS постоянно
предупреждают вас,

напоминают о том, что карта,
которую вы видите, — не реальный мир,

так что не заедьте в озеро.

(Смех)

Думаю, такая же памятка,

что эта карта — не реальный мир,

нужна и нам, а то можно
попасть в неприятности.

Мы можем самостоятельно
давать определение вещам;

нет необходимости
заимствовать значения того,

что относится к нашей жизни.

Это возможно —

проверено на личном семилетнем опыте —

выдумать новую метафору,

которая обнаружит доселе невидимое.

И это прекрасно.

И, полагаю, если мы наладим
свои отношения с хаосом,

если мы перестанем излишне упрощать

то внутреннее смятение,
с которым все мы сталкиваемся,

ту растерянность и ранимость

и то, как сложен мир на самом деле,

тогда мы сможем почувствовать себя
уютнее в собственном теле,

и нам не придётся прятаться за категории,

которым мы позволяем определять нас.

И мы сможем забрать власть у наших слов

и сами наделить их смыслом.

Думаю, это более здоровые
для нас со словами отношения.

Не знаю, как много разговоров
станут лучше, если кто-то...

Как в игре «Найди фразу»,

где вам предлагают тему для обсуждения,

и перед вами задача:
«Не называй этого слова».

Думаю, от этого все только выиграют.

Потому что это поспособствует
некой лексической гибкости,

которой нам сейчас не хватает.

Все мы находимся в ловушке
нашего собственного лексикона,

который не обязательно
созвучен отличающимся от нас людям,

и я думаю с каждым годом
этот разрыв тем сильнее,

чем серьёзнее мы воспринимаем слова.

Потому что помните — слова не реальны.

Не они хранители смысла, а мы.

Думаю, важно это помнить.

И если мы хоть немного станем творцами

в создании самих себя,

это станет возможно.

Можно попытаться найти
более сильные метафоры.

Мир ещё не был таким сложным, как сейчас,

равно как и наша жизнь.

Так давайте вместо того,
чтобы пользоваться привычным набором слов

или пытаться определиться через что-то,

оценим настоящий момент,

например, момент переживания печали

посреди хаоса эмоций.

Я думаю, это стóящее дело.

Нам нужна новая призма,

чтобы откалибровать тот хаос,
с которым мы сталкиваемся постоянно.

И если мы пойдём на это,

если каждый из нас
захочет определить, кто мы,

подойдя к этому с долей творчества,

думаю, мир станет
более похожим вот на это.

Совершенно беспорядочный.

Я считаю, что и мы,

и мир — по-настоящему хаотичны.

Будет не так уж плохо,

если мы свергнем те установки,

которые со временем ослабевают,

и узнаем друг друга такими, как есть,

со всей нашей ранимостью,

прячущими наши эмоции.

И я думаю,

что и при хаосе

это принесёт нам намного
больше удовлетворения.

Напоследок хочу зачитать слова

одного из моих любимых философов,

Билла Уотерсона,
создателя «Кельвина и Хобса».

Он сказал:

«Создание жизни, которая будет отражать
ваши ценности и радовать вашу душу, —

довольно редкое достижение.

Придумывать свою собственную жизни —

дело не простое,

но это вполне возможно,

и думаю, в итоге вы будете
вознаграждены за усилия».

Спасибо.

(Аплодисменты)