Секретный язык шрифтов

Обратите внимание на буквы вокруг: на вывесках магазинов, плакатах, надписях, обложках книг. Шрифты говорят с нами; они рассказывают больше, чем сам текст, давая нам понять, что перед нами нечто современное, традиционное, фантастическое или безумное. Научиться распознавать этот секретный язык нам поможет Мартина Флор — эксперт по шрифтам, которая объяснит, как форма, цвет и текстура букв влияют на наше восприятие написанного.

Можете представить себе,
как выглядело бы слово «TED»,

если бы существовало
во времена Римской империи?

Возможно, оно выглядело бы вот так.

Мастер вырубал бы его из камня
в течение многих дней

под палящим солнцем.

А как насчёт Средневековья?

Какой-нибудь монах,
заперевшись у себя в келье,

долго выводил бы пером T-E-D.

А не в таком далёком прошлом,

как бы выглядели эти буквы в 80-х?

Это были бы флуорисцентные буквы —
такие же нелепые, как и наши причёски.

(Смех)

А если бы речь шла
о мероприятии для детей,

я бы придала буквам вот такую форму,

похожую на кубики

разных цветов.

А если бы речь шла о супергероях,

я бы сделала буквы такими,

на какие меня вдохновил самый,
на мой взгляд, крутой супергерой:

Супермен.

(Смех)

Вид этих букв говорит за себя.

Он сообщает нам о гораздо большем,
чем то, что написано.

Их вид относит нас к эпохе,
передаёт нам ценности,

рассказывает нам истории.

Если задуматься,
то каждый наш день полон букв.

Мы видим их на стенах автобусов,
на вывеске булочной,

на клавиатуре компьютера,

на мобильном телефоне —

повсюду.

Испокон веков люди считали важным

придать буквам образ.

И были правы,

потому что язык — это наш
важнейший инструмент

для общения.

Даже не понимая значения написанного,

мы уже догадываемся о том, что оно значит.

Одни буквы сообщают нам
о том, что вещь современная,

по крайней мере после 70-х годов.

Другие заявляют о величии

и могуществе какого-то места

видом заглавных букв.

Бывает, буквы не предназначены
для длительного существования,

так же как и те возможности,
о которых они сообщают.

А небрежно намалёванные буквы

намеренно или случайно дают нам
понять, чего можно ожидать внутри.

Переехав в Берлин, я на себе ощутила

то огромное влияние, которое буквы
оказывают на нас в обычной жизни.

Для меня было волнительно и ново
оказаться в совершенно другом городе.

А вот столкнуться с иной языковой средой

было порой сложно и некомфортно.

Не раз я стояла на вечеринках,

вцепившись в бокал с вином,

не понимая ни слова из того,
о чём говорилось вокруг.

Разумеется, с улыбкой на лице,
как будто всё понимала.

У меня не было возможности
выразить свои мысли,

чувства

и мнения.

Я не понимала не только разговоры,

улица была полна надписей и вывесок,
которые я была не в состоянии прочесть.

Однако само изображение букв
давало мне некое представление,

приоткрывало мне окно
в мир коротких историй,

о которых рассказывали буквы.

Мне было понятно,
в каких местах важна традиция.

[Булочная-кондитерская Кафе Ресторан]

Я понимала, когда мне хотели
дать предупреждение,

от каких мест лучше держаться подальше.

[Проход воспрещён. Родители
несут ответственность за детей]

А ещё я видела, когда что-то
было высечено на века.

Изображение букв помогало мне
лучше понимать моё окружение

и ориентироваться в городе.

А недавно я была в Париже

и оказалась в похожей ситуации.

Проведя несколько дней в городе,

я искала что-нибудь вкусное,
чтобы привезти домой.

Я блуждала, и блуждала, и блуждала,

пока не наткнулась на идеальную булочную.

Об этом мне рассказала вывеска.

[Булочная]

Я по сей день представляю себе
мастера-пекаря,

уделяющего каждой выпечке

столько же времени, сколько уделил
художник каждой букве в этом слове.

Я вижу хлеб, сделанный
из самых подходящих ингредиентов,

замешанный с той же мягкостью и заботой,

с которой художник выводил
плавные и совершенные

завитки на каждой букве.

Я вижу, как пекарь выкладывает
булочки на тонкий слой муки,

чтобы они не пригорели.

Я представляю себе, как художник
кладёт плитки с буквами в печь,

осторожно, чтобы не потекла краска.

Любовь мастера-пекаря к деталям

отражена в том внимании,
которое он уделил своей вывеске.

Ещё даже не попробовав его хлеб,
мы уверены в том, что он вкусный.

И поверьте, он был невероятно вкусным.

Я художник-шрифтовик.
Моя профессия — рисовать буквы.

Так же, как при выпечке хлеба,
здесь нужна тщательная подготовка,

ингредиенты в определённом количестве

и внимание к деталям.

Для меня алфавит одновременно
сырьё и ограничение.

Я могу экспериментировать
с базовой формой букв

с одним лишь условием:

получившийся результат
можно будет прочитать.

Позвольте показать вам,
как всё происходит,

как я добываю свой хлеб насущный.

Не так давно я работала над созданием
обложки для литературной классики:

«Алисы в стране чудес».

Алиса угодила в заячью нору,

откуда началось её странное
путешествие в мире фантазий, помните?

В этом случае моим сырьём
было название книги.

На первый взгляд, в нём есть
менее важные элементы,

размер которых можно уменьшить.

Например, предлоги вполне
можно сделать поменьше.

Потом я пробую разные идеи.

Что, если поиграть со словом «чудес»,

придав шрифту причудливую форму

с завитушками и цветочками со всех сторон?

А что, если взять за основу
тот факт, что это классика,

и придать буквам более строгую форму,

чтобы получилось несколько
традиционно и чопорно,

в духе энциклопедии или старинных книг?

Или что, если отразить несуразицу,
которой наполнена книга,

объединив оба этих стиля в одном названии:

строгие буквы и завитушки,
составляющие единое целое?

Мне нравится эта идея,
и я продолжаю работу над деталями.

Для удобства я беру чистый лист бумаги.

Намечаю ведущие линии,

определив таким образом
место для каждой буквы.

Теперь можно начинать
вырисовывать каждую букву.

Я уделяю много внимания

работе над каждой буквой,
не забывая при этом об образе в целом.

Внимательно вывожу окончания каждой буквы:

сделать их квадратными или закруглить;

сделать их заострёнными
или объёмными и мягкими?

Я всегда делаю несколько набросков,

на которых пробую разные идеи
и меняю варианты.

И наступает момент, когда рисунок
приобретает законченную форму,

включая цвета, объёмы
и декоративные элементы.

Алиса — главная «знаменитость» —
выделяется на первом плане

своими объёмными буквами.

Игривые завитушки и линии
на заднем плане

помогают мне поведать, что в этой истории
происходит множество вещей,

и передать такое ощущение,

как будто витаешь в облаках.

И, конечно же, перед Алисой
раскинулась её страна чудес.

Рисуя буквы в этом названии,
я как бы воссоздаю атмосферу книги.

Позволяю читателю заглянуть в неё
через замочную скважину обложки.

Для этого я придала форму понятиям
и идеям, уже знакомым нашему воображению:

идее сноведений, хаоса, понятию чуда.

Типография и форма букв действуют
на нас так же, как жесты и тон.

Совсем не то же самое сказать:

«Аудитория зрителей
на TEDxRíodelaPlata огромна»

по сравнению с: «Аудитория зрителей
на TEDxRíodelaPlata огромна».

Жесты и тон являются частью сказанного.

Придавая буквам различные формы,
я могу более точно выразить то,

что и как хочу сказать,

намного больше того,
что несёт в себе сам текст.

Я могу изящно и красиво послать,

а могу сделать из любви банальность.

Я могу говорить громко и авторитетно,

а могу мягко и поэтично.

А ещё я могу рассказать
о разнице между Буэнос-Айресом

и Берлином —

двумя городами, которые очень хорошо знаю.

Именно в Берлине

моя работа стала более красочной,

более выразительной,

более точно повествующей истории.

Всё то, чего я не могла выразить
на той вечеринке,

застыв с бокалом вина в руке,

вырывалось наружу
в формах и цветах на бумаге.

Бессознательно те ограничения,
которые я чувствовала в языке,

преобразились в мотор,

толкающий меня
к совершенствованию средств,

которыми я умела себя выразить.

Не будучи в состоянии выразить словами,

я в такой форме говорила с миром.

С тех пор я нахожусь в поисках
собственного голоса,

который позволяет мне подобрать
желаемый тон и точные жесты.

Ни больше ни меньше.

Вот для чего я сочетаю цвета, текстуры

и, конечно же, сами буквы,
в которых суть послания.

И поэтому я всегда стараюсь
придать им по-настоящему красивую,

исключительную форму.

Рассказывать истории, рисуя буквы, —

в этом моя работа.

Так я пытаюсь вызвать реакцию у читателя,

в каком-то смысле пробудить его,

заставить мечтать и сопереживать.

Мне кажется, что если послание важное,

ему требуется старание и мастерство.

И если важен читатель,

то он также достоин красоты и фантазии.

(Аплодисменты)