Моя идентичность — это суперсила, а не препятствие

«Голливуд должен прекратить сопротивляться тому, как на самом деле выглядит мир», — говорит актриса, режиссёр и активист Америка Феррера. Анализируя взлёты и падения своей карьеры, она призывает к более правильному представлению различных культур в обществе, призывает изменить то, как мы рассказываем наши истории. «Присутствие создаёт возможность, — говорит она. — Тот, кто добился успеха в жизни, учит нас, как видеть себя, как думать о собственной ценности, как мечтать о будущем».

На полу из красной плитки
в доме моих родителей

я танцевала и пела под музыку
из телевизионного фильма «Цыганка»

с Бетт Мидлер в главной роли.

(Пение) «У меня была мечта.

Прекрасная мечта, папа».

Я пела с целеустремлённостью
и горячим желанием девятилетнего ребёнка,

у которого в самом деле была мечта.

Я мечтала стать актрисой.

По правде говоря, я никогда не видела
никого, похожего на меня,

ни по телевизору, ни в фильмах,

к тому же моя семья, друзья
и учителя постоянно твердили мне,

что такие, как я, никогда
не добивались успеха в Голливуде.

Но я же американка.

Меня учили верить, что любой человек
может добиться чего угодно,

независимо от цвета кожи,

несмотря на то, что мои родители
иммигрировали из Гондураса

и у меня не было денег.

Я не хотела, чтобы моя мечта
была легко достижимой,

я всего лишь хотела,
чтобы она была осуществимой.

В 15 лет

я впервые пошла на прослушивание.

Это был рекламный ролик,
подписка на кабельные каналы

или залоговые облигации, не помню точно.

(Смех)

Но я хорошо помню, как режиссёр
по работе с актёрами попросила меня:

«Повтори, но так, чтобы это звучало
по-латиноамерикански».

«Э… Хорошо.

Вы хотите, чтобы я сказала это
по-испански?» — спросила я.

«Нет-нет, по-английски,
но как латиноамериканка».

«Но я латиноамериканка и говорю,
как латиноамериканка, разве нет?»

Последовала длинная и неловкая пауза,

а затем она сказала:

«Хорошо, дорогая, это неважно,
спасибо, что пришла, пока!»

По дороге домой я думала над её просьбой
«сказать это, как латиноамериканка»

и наконец поняла: она хотела,
чтобы я говорила на ломаном английском.

Я не могла понять, почему тот факт,

что я была настоящей,
урождённой латиноамериканкой,

не имел значения.

В любом случае, ту работу я не получила.

Как не получила я и другие роли,
которые мне предлагали:

подружки главаря банды,

наглой магазинной воровки,

беременной чолы номер два.

(Смех)

Это были типажи, предназначенные
для людей вроде меня.

Для тех, кто выглядел слишком толстым,
слишком темнокожим,

слишком бедным, слишком простым.

Это были стереотипные роли,

я не могла представить ничего
более далёкого от моей жизни

и от тех ролей, которые я мечтала сыграть.

Я хотела играть многогранных людей
со сложным внутренним миром,

людей, которые являются
хозяевами своей жизни.

Не картонных персонажей второго плана.

Но когда я отважилась сказать
об этом своему менеджеру,

человеку, которому я платила за то, чтобы
он помог мне найти подходящую работу,

он ответил:

«Кто-то должен сказать этой девушке,
что её ожидания нереалистичны».

И он был прав.

Я уволила его, но он был прав.

(Смех)

(Аплодисменты)

Каждый раз, пытаясь получить роль,
выходящую за рамки стереотипов,

я слышала:

«Нам не нужна на эту роль
колоритная актриса».

Или «Она нам нравится, но её этническая
принадлежность слишком очевидна».

Или «К сожалению, в этом фильме
уже есть одна латиноамериканка».

Я продолжала получать
одни и те же ответы снова и снова.

Что моя идентичность — это препятствие,
которое придётся преодолеть.

И я подумала:

«Ну же, препятствие, иди сюда.

Я американка. Америка — моё имя.

Я всю жизнь училась этому,
просто буду придерживаться сценария

и усерднее работать».

Я так и сделала:
приложила максимум усилий,

чтобы преодолеть все те недостатки,
о которых говорили мне люди.

Я избегала солнца, чтобы моя кожа
не становилась темнее,

я выпрямляла свои кудри.

Я постоянно пыталась сбросить вес,

стала покупать более
модную и дорогую одежду.

Всё для того, чтобы люди, глядя на меня,

не видели слишком толстую, темнокожую
и слишком бедную латиноамериканку.

Они увидят, на что я способна.

И, возможно, они дадут мне шанс.

По иронии судьбы,

когда я наконец получила роль моей мечты,

оказалось, что я должна сыграть
именно ту, кем я была.

Ана в фильме
«Настоящие женщины всегда в теле»

была темнокожей, бедной,
толстой латиноамериканкой.

Я никогда не видела,
чтобы кто-то вроде неё или меня

был центральным персонажем истории.

Я объехала все Соединённые Штаты

и множество других стран с этим фильмом,

и везде люди, независимо от возраста,
национальности и комплекции,

видели в Ане себя.

17-летняя пухленькая американка
мексиканского происхождения,

выступающая против культурных стандартов,
чтобы воплотить свою невозможную мечту.

Вопреки тому, что мне
говорили всю мою жизнь,

я увидела своими глазами, что люди хотели
смотреть фильмы о таких, как я.

И что мои нереалистичные ожидания —

увидеть адекватное отображение
своих национальных черт в культуре —

совпадали с ожиданиями других людей.

Фильм «Настоящие женщины всегда в теле»

имел успех у критиков и зрителей
и большой финансовый успех.

«Отлично, — подумала я. — Мы это сделали!

Мы доказали, что наши истории
имеют значение.

Теперь всё изменится».

Но в реальности мало что изменилось.

Это не стало переломным моментом.

Никто в киноиндустрии не торопился
снимать новые фильмы о нас —

о людях, которые изголодались и готовы
были платить за то, чтобы смотреть их.

Четыре года спустя,
получив роль Дурнушки Бетти,

я увидела, как повторяется этот сценарий.

Премьеру «Дурнушки» в США
посмотрели 16 миллионов зрителей,

в первый год показа сериал был
номинирован на премию «Э́мми» 11 раз.

(Аплодисменты)

Но, несмотря на успех «Дурнушки»,

в течение восьми следующих лет

на американском ТВ
не было ни одного телешоу,

в центре которого была бы
актриса-латиноамериканка.

Прошло 12 лет с тех пор,

как я стала первой и единственной
латиноамериканкой,

которая получила «Э́мми» за главную роль.

Это не повод для гордости.

Скорее повод для глубокого огорчения.

Не потому, что премии
так уж важны для нас,

но потому, что, наблюдая
за преуспевающими людьми,

мы учимся правильно смотреть на себя,

думать о собственной значимости,

мечтать о будущем.

И каждый раз, когда я
начинаю в этом сомневаться,

я вспоминаю маленькую девочку
из долины Сват в Пакистане.

Каким-то образом
ей удалось достать DVD-диск

с американским ТВ-шоу,

в котором она увидела отражение
своей мечты — стать писателем.

В своей автобиографии Малала написала:

«Я заинтересовалась
журналистикой после того,

как поняла, что мои слова
могут многое изменить,

и после того,
как посмотрела шоу "Дурнушка"

о работе в американском журнале».

(Аплодисменты)

За свою 17-летнюю карьеру

я убедилась в силе наших голосов,

когда они добиваются права
присутствовать в обществе.

Я видела это.

Я пережила это, мы все это видели.

В сфере развлечений,
в политике, в бизнесе,

в переменах, произошедших в обществе.

Мы не можем этого отрицать —
признание создаёт возможности.

Но за эти 17 лет

я также много раз слышала
одни и те же отговорки,

почему некоторые из нас
могут добиться признания,

а другие — нет.

Наши судьбы никому не интересны,

наш жизненный опыт
нельзя отнести к мейнстриму,

дать нам высказаться — слишком
большой финансовый риск.

Всего лишь несколько лет назад

мой агент пытался объяснить мне,
почему мне не дают ролей в кино.

Он сказал: «Ты им нравишься,

и они действительно хотят подобрать
разнообразный актёрский состав,

но если они не утвердят на главные роли
белых, фильм не получит финансирования».

Ему было очень тяжело говорить это,

в его интонациях сквозило:
«Я понимаю, как это всё неприятно».

Но тем не менее
так же, как и сотни раз до этого,

слёзы потекли по моему лицу.

Боль от того, что меня отвергают,
пронзила меня,

а потом мне стало стыдно, я подумала:

«Ты взрослая женщина,
хватит реветь из-за работы».

Я прошла через это много раз,
годами принимая неудачи на свой счёт

и испытывая чувство стыда за то,
что не могла преодолеть препятствия.

Но на этот раз я услышала новый голос.

Голос, который сказал мне: «Я устала.

С меня достаточно».

Голос, который понимал,

что мои слёзы, моя боль
были не из-за потери работы.

Они были вызваны тем,
что обо мне говорили.

Тем, что обо мне говорили всю мою жизнь

продюсеры и исполнительные продюсеры,

режиссёры и сценаристы,
агенты и менеджеры,

и учителя, и друзья, и семья.

Что я человек второго сорта.

Я думала, солнцезащитный крем
и утюжки для выпрямления волос

помогут изменить что-то в этой глубоко
укоренившейся системе ценностей.

Но в тот момент я осознала,

что на самом деле я никогда
не ставила себе целью изменить систему.

Я пыталась стать частью этой системы,
а это совсем не одно и то же.

Я не могла изменить то,
как система меня воспринимала,

пока я сама верила в то,
что обо мне думали окружающие.

А я верила.

Я, как и все вокруг меня, верила,

что, оставаясь собой, я никогда
не смогу осуществить свою мечту.

И я пыталась быть незаметной.

Это открыло мне глаза на то,
что вполне возможно

в одно и то же время быть тем,
кто искренне жаждет перемен,

и тем, кто своими действиями
поддерживает устоявшиеся стереотипы.

Это заставило меня понять, что для того,
чтобы что-то изменилось,

недостаточно разделить людей
на «плохих» и «хороших».

Такая постановка вопроса
заведёт нас в тупик.

Большинство из нас нельзя отнести
ни к тем, ни к другим.

Что-то изменится,

когда каждый из нас найдёт в себе смелость

поставить под сомнение собственные
устоявшиеся ценности и убеждения.

А потом убедиться, что наши действия
соответствуют нашим намерениям.

Я всего лишь одна из миллионов тех,

кому говорили, что для того,
чтобы воплотить в жизнь свои мечты,

чтобы показать свой талант окружающим,

ты должен перестать быть самим собой.

Я готова перестать бороться с собой,

готова полностью принять себя такой,
какая я есть на самом деле.

Если бы я могла вернуться
назад и поговорить

с той танцующей 9-летней девочкой,
у которой была заветная мечта,

я бы сказала ей,

что моя идентичность не препятствие.

Моя идентичность — моя суперсила.

Потому что правда в том,

что общество состоит из таких, как я.

Общество состоит из таких, как вы.

Вместе мы и есть это общество.

И чтобы система начала признавать это,

не нужно создавать новую реальность.

Нужно лишь прекратить
сопротивляться той, в которой мы живём.

Спасибо.

(Аплодисменты)