У истоков | Кадыр Муминов | TEDxMustaqillikSquare

Поведать о традициях, устоях, менталитете народа без слов способен только национальный танец. В своём выступлении с элементами танцев и музыки Кадыр Муминов рассказывает о том, как не прост был путь становления узбекского танца и каким изменениям он подвергается сегодня. «Если вся культура, народы всего мира — это целый океан, то узбекская танцевальная культура — она как река, которая впадает в этот океан». «Я бы очень хотел, чтобы эта река никогда не высыхала», — призывает докладчик в своей речи.

Кадыр Муминов — балетмейстер, посвятивший своей профессии 60 лет, великолепно владеющий языком и продолжающий традицию узбекского национального танца.

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Узнайте больше на http://ted.com/tedx

Что, если у реки не будет истока?

Она постепенно высохнет.

Мне в этом году 70 лет,

из них 60 лет

я посвятил своему кредо —

профессии, которую я избрал.

Вы знаете, за 60 лет

я научился говорить
больше ногами и руками,

поэтому, если будут изъяны в моей речи,

я прошу заранее меня извинить.

Вы знаете, 60 лет — это легко сказать,

легко посмотреть со стороны на это,

но прожить это всё —
это не так-то уж просто.

Я родился в Ташкенте, в Старом городе,

я начал заниматься спортом в 10 лет,

начал заниматься так же, как и мои братья,

но однажды, говорят же «судьба порой
предопределяет твою будущую жизнь»,

так же случилось со мной.

Оказавшись в 1957 году

в Республиканском дворце школьников,

оказавшись на праздничных мероприятиях,

посвящённых VI Всемирному фестивалю
молодёжи и студентов в Москве,

я оказался в хороводе ребят,

разодетых в костюмы разных
народов и национальностей.

И вот я оказался в этом хороводе,

в котором я до сегодняшнего дня,
как говорится, верчусь

и никак не могу
выбраться из этого хоровода.

И говорят же: «Случай, порой,
предопределяет судьбу».

Так же случилось и со мной.

Этот случай оказался
решающим в моей судьбе.

Я долго выбирал между
спортом и искусством,

но сила искусства действительно
оказалась сильнее,

и я свою дальнейшую судьбу
и жизнь связал с искусством:

стал серьёзно заниматься танцем.

Впоследствии я, будучи участником
художественной самодеятельности,

был приглашён в ансамбль песни и танца
«Шодли́к», как его раньше называли,

где до сих пор я продолжаю работать.

Начинал я артистом,

а сегодня я являюсь
художественным руководителем

и главным балетмейстером
этого ансамбля.

Прошли годы,

я закончил хореографическое училище,

два года проработал артистом
балета в театре «Навои́»

и дальше всё-таки национальный танец,

моё начало национальное, узбекское,

оно меня опять потянуло в ансамбль,
и я вернулся в свой родной коллектив.

Проработал там определённое время,

и в 1974 году я поступил
на балетмейстерский факультет

Государственного института театрального
искусства имени А. В. Луначарского

в городе Москве [ныне ГИТИС]

и оказался в мастерской великого мастера,

мастера, который создал
на балетной сцене Пушкиниану.

Это был Ростислав Владимирович Захаров,

который является постановщиком
очень знаменитых балетов,

наверное, о которых вы слышали не раз:
это «Бахчисарайский фонтан»,

это «Медный всадник»,
это «Утраченные иллюзии»,

которые были поставлены по мотивам
произведений А.С. Пушкина.

Прошло 5 лет,

интересных, очень интересных 5 лет,
прожитых в Москве.

И когда я заканчивал институт, я получил
направление опять в свою республику,

в свой родной Узбекистан,
в свой родной Ташкент,

в свой родной коллектив.

Я тогда обратился к Ростиславу
Владимировичу и сказал:

«Ростислав Владимирович, как вы думаете,

с чего мне начать работу?»

И то, что он мне посоветовал,
стало отправной точкой

для моей дальнейшей работы
в качестве балетмейстера.

Он сказал: «Кадыр, вы должны
прежде всего для себя определить,

каким вы видите будущее своего ансамбля,
будущего своего коллектива».

И я понял, что я, наверное, так же,
как и мои предшественники,

мои учителя до института:

заслуженный деятель
искусств Акбар Муминов,

заслуженный деятель
искусств Шокир Ахмедов,

буду продолжать ту линию,
которую начали они —

это синтез классического
и узбекского национального танца.

Культура — это лицо народа,

а танец — это отображение его души,

его менталитета, его традиции,

его обычаев, его устоев.

И вот в данном случае хотелось бы сказать,

что у каждого народа и у каждой нации,
которая проживает в мире,

есть свой танец, своя культура
и свои традиции.

Конечно, у узбекского танца
тоже есть свои традиции.

Например, я продемонстрирую это.

Если это широта русской души, если это

русская душа, то этот ход величавый.

Грузинский ход, который говорит

о горах высоких, о горах Кавказа.

Если это темпераментное движение
южного народа молдаван,

то полётность, как у орла, —
это узбекский мужской танец.

Или же, нежно посмотрев, убрали лицо —
это танец узбекских девушек.

И не зря говорят, в 1967 году

ансамбль «Бахор», наш прославленный,

который, к сожалению,
мы на сегодняшний день потеряли,

они были на гастролях в Индии.

Тогда был президентом Джавахарлал Неру.

Он после очередного концерта
ансамбля «Бахор»

вышел на сцену и сказал:

«Узбеки дважды завоёвывали Индию.

Первый раз — это Бобур со своим войском,

а второй раз — это Мукаррам опа
со своими красавицами».

Это вы знаете, это была...

(Аплодисменты)

Спасибо.

Я думаю, что это была
высочайшая оценка

нашему искусству, нашим танцам.

Я тоже, так сказать,
не оказался вне истории.

Меня, конечно, очень
волновал и интересовал вопрос

истории нашего искусства,

наши истоки, без которых, естественно,
нельзя представить настоящего.

Я по натуре человек,
который очень любит историю,

любит литературу, любит географию,

я обратился к истокам,
потому что без истоков нельзя.

Когда я стал изучать историю
узбекского танцевального искусства,

историю искусства Узбекистана,

меня поразило одно:

насколько сильными
по духу были те люди,

которые стояли у истоков нашего искусства.

А ведь, наверное, вы слышали,
наверное, вы знаете,

что поначалу, в силу того,

что у нас фанатики от религии
были очень жестокими людьми,

они жестоко наказывали тех людей

и особенно представительниц
слабого пола, девушек, женщин,

за то, что они изъявляли
желание выйти на сцену.

Наверное, поэтому у истоков
нашего искусства стояли

представительницы других наций,

потому что их не преследовали.

И сегодня я не могу не вспомнить тех,

кто стоял у истоков нашего
танцевального искусства —

это три сестры, армянки по происхождению,

которые внесли свой огромный вклад в дело
развития нашего танцевального искусства.

Это знаменитая на весь мир Тамара Ханум,

её сестры Гавхар и Лиза.

За ними, конечно, последовала
прогрессивная молодёжь того времени,

прогрессивные узбечки, но многие
рассчитались за это своими жизнями.

Было много жертв,
но история двигалась вперёд.

Одной из представительниц той школы
была Мукаррам Тургунбаева,

о которой я вам сказал, она создала
в дальнейшем ансамбль «Бахор»,

который прославил наше
танцевальное искусство на весь мир.

Вот таким образом —

я возвращаюсь обратно —

я закончил институт, вернулся
и начал делать постановки.

Мои первые постановки, действительно,
были связаны с классическим танцем.

Я занялся синтезом узбекского
и классического танца.

Одна из первых моих постановок
в ансамбле, в котором я работал,

это так называемая
вокально-танцевальная сюита,

которую я тогда назвал «Вода пришла».

Вы сейчас сможете посмотреть
отрывок из этого танца.

(Видео) Кадыр Муминов: И вот
девочки выбегают, сделали поворот,

пришли, увидели эту воду.

Сначала увидеть надо её,
а потом сесть и выпить этой воды.

Вот представьте себе,
что вы четыре часа воду не пили.

(Музыка)

(Аплодисменты)

Когда человек становится взрослее, мудрее,

наверное,

эта мудрость не обошла меня тоже стороной.

У меня появилось всё больше
и больше тяготения

к нашему исконно узбекскому танцу.

Честно говоря, я постепенно
стал отходить от этого,

от этой своей затеи синтеза
классического и узбекского танца,

и, конечно же, примером для меня
послужили мои старшие коллеги в лице

Мукаррам Тургунбаевой и Исахара Акилова,

и я сегодня с гордостью могу сказать,

что танцы, поставленные когда-то
величайшим балетмейстером современности

Мукаррам Тургунбаевой,

благодаря девочкам,
танцовщицам ансамбля «Бахор»,

которые живы, здравствуют до сих пор,

я многие танцы Мукаррам Тургунбаевой
восстановил у себя в ансамбле.

И я считаю, что это очень
большое и благородное дело.

Почему? Потому что нынешнему
поколению балетмейстеров,

нынешнему поколению танцовщиц

мы должны показать
настоящий узбекский танец.

Современные молодые хореографы,

они как бы занимаются
новаторством, как они говорят.

Но весь ужас в том,

что они отходят от истоков,

что они отходят от корней.

В нашем узбекском танце стали появляться
вообще непонятные какие-то движения,

которые, мне кажется, никоем образом
не показывают лица узбекского народа,

его сути, его характера
и его как нации, как народа.

И вот я бы хотел, чтобы вы посмотрели
сразу же здесь же те танцы,

которые были поставлены некогда

величайшим балетмейстером
Мукаррам Тургунбаевой

и которые на сегодняшний день мы свято
храним в своём репертуаре: пожалуйста!

(Видео) (Музыка)

Это узбекский классический танец «Рохат»,
когда-то исполнялся ансамблем «Бахор».

(Аплодисменты)

Таких танцев в нашем репертуаре много.

Порядка 15 танцев Мукаррам Тургунбаевой

я смог восстановить
и запечатлеть это всё на плёнку,

дабы это всё дошло до будущего поколения.

Знаете, в последнее время
меня очень мучает вопрос

развития и сохранения
традиций мужского танца,

потому что я сам когда-то
танцевал на сцене

и мне не безразлична нынешняя
судьба нашего мужского танца.

В последнее время почему-то
внимание к мужскому танцу ослабло,

и он стал каким-то второстепенным.

Но я хочу сказать,

что я всегда горжусь вот чем.

В 1990 году в Сиэтле, в США
проходили Игры доброй воли,

а вы знаете, наверное, что Сиэтл
и Ташкент — это города-побратимы.

Тогда оттуда приехала делегация для того,
чтобы отобрать творческий коллектив,

чтобы этот творческий коллектив
представлял искусство города-побратима

в культурной программе
на этих Играх доброй воли.

Просмотрели все коллективы

и по чистой случайности,

благодаря Народной артистке
Бернаре Кариевой,

эта творческая команда из Сиэтла,

они посмотрели и наш коллектив.

И когда они посмотрели,
меня пригласили как руководителя,

и мне было отрадно слышать то,

что там была искусствовед по имени Сельма,

она сказала, что она сегодня
для себя сделала открытие.

Я так посмотрел, думаю: «Какое же
открытие она для себя сделала?»

И она сказала: «До сегодняшнего дня

я видела женские узбекские танцы,

видела танцы русские,

видела танцы украинские,
молдавские, грузинские,

но я для себя сегодня сделала открытие —

узбекский мужской танец».

И она сказала, что наши
узбекские мужские танцы

ничем не уступают по темпераменту,
по характеру тем танцам,

которые она видела до этого.

И знаете, причиной этому послужило то,

что я, вдохновившись танцем
Мукаррам Тургунбаевой —

а она у себя в ансамбле
поставила танец «Катта уйин», —

я создал мужскую версию этого танца.

И этот танец произвёл на неё
огромное впечатление,

потому что там действительно
была широта, характер,

сила узбекских парней, узбекских джигитов.

(Видео) (Музыка)

(Аплодисменты)

Вы знаете, я хочу сказать,

что вот если вся культура,
народы всего мира —

это целый океан,

то наша культура, узбекская,
в частности, танцевальная культура —

она как река, она впадает в этот океан.

И я бы очень хотел, чтобы
вот эта река никогда не высыхала,

чтобы она пополнялась, пополнялась
всё новыми, новыми хореографами,

новыми исполнителями и новыми традициями.

Спасибо!

(Аплодисменты)