Чтобы вырастить девочек смелыми, позволяйте им рисковать

Отважные девочки катаются на скейтбордах, лазают по деревьям, карабкаются, падают, расшибают коленки, снова поднимаются… и вырастают смелыми женщинами. Узнайте из историй и советов от женщины-пожарного, парапланеристки и заядлой путешественницы Кэролайн Пол, как поощрять небольшой, но полезный риск и как вырастить девочек уверенными в себе.

В детстве я обожала
«Книгу мировых рекордов Гиннесса»

и очень хотела установить
мировой рекорд сама.

Но возникла одна маленькая проблема:

у меня совершенно не было талантов.

Поэтому я решила установить
мировой рекорд в том,

что не требовало никаких умений.

И выбрала

ползание.

(Смех)

На тот момент рекорд составлял
20 с лишним километров,

и почему-то мне казалось,
что побить его очень легко.

(Смех)

Я уговорила свою подругу Энн
участвовать в этом вместе,

и мы решили, что нам
не нужно даже тренироваться.

(Смех)

Настал день, когда мы пытались
установить новый мировой рекорд.

Нацепив на «счастливые» джинсы
защитные накладки для мебели,

мы двинулись вперёд.

Проблемы появились сразу же:

джинсы плотно прилегали к коже

и стали натирать.

Скоро наши колени все были в ссадинах.

Через несколько часов

пошёл дождь.

Затем Энн сдалась.

Потом стемнело.

К тому моменту кровь с коленей
пропитала мои джинсы,

и от холода, боли и монотонности

у меня начались галлюцинации.

Чтобы вы могли представить,
какие муки я испытывала, скажу:

первый круг по школьному стадиону
я проделала за 10 минут,

а последний занял у меня почти 30.

После 12 часов ползания

я остановилась.

Всего я проползла почти 14 километров.

Так что до мирового рекорда
мне оставалось немного.

Долгие годы я считала,
что это — история плачевного провала,

но сейчас думаю об этом совсем по-другому,

потому что когда я пыталась
побить мировой рекорд,

я делала три вещи:

выходила за пределы зоны комфорта,

призывала на помощь всю свою стойкость

и отыскивала уверенность в себе

и своих решениях.

Тогда я не знала,

что всё перечисленное
не относится к поражению.

Это — признаки смелости.

В 1989 году, когда мне было 26,

я стала пожарным в Сан-Франциско,

где на 1 500 мужчин
было всего 15 женщин, включая меня.

(Аплодисменты)

Как вы понимаете, когда я туда приехала,

меня одолевало много сомнений:
справимся ли мы с этой работой?

Хотя я занималась академической греблей,
была ростом почти 178 сантиметров,

весила 68 килограммов и смогла 12 часов
выносить страшную боль в коленях…

(Смех)

я знала: мне ещё нужно доказать,
что рабочая нагрузка мне по силам.

Однажды поступил звонок о пожаре,

и, конечно, когда наша команда прибыла,

от одного здания в переулке
валил чёрный дым.

Со мной был крупный такой парень
по имени Скип,

я стояла за ним, а сам он держал форсунку.

Это был самый обычный пожар,

было дымно и жарко.

И вдруг

прогремел взрыв,

который отбросил нас со Скипом назад.

Моя маска отлетела в сторону.

Возник момент замешательства.

Потом я собралась,

нашла на ощупь форсунку и сделала то,

что должен был сделать пожарный:

бросилась вперёд,

пустила воду

и сама потушила огонь.

Взрыв произошёл из-за водонагревателя,

никто не пострадал и, в сущности,
всё было не так уж страшно,

но позже Скип подошёл ко мне и сказал:

«Молодчина, Кэролайн» —

и в его голосе звучало удивление.

(Смех)

Я смутилась: потушить пожар
не было физически сложно,

так почему в его взгляде
было нечто похожее на изумление?

А затем стало понятно:

Скип — который, между прочим,
был очень хорошим парнем

и отличным пожарным —

считал, что женщины
не могут быть сильными.

Более того, он полагал, что они
и смелыми не могут быть.

Он оказался не единственным,
кто так думал.

Друзья, знакомые и незнакомцы,

и мужчины, и женщины
за всё время моей работы

задавали мне один и тот же вопрос:

«Кэролайн, там же огонь и так опасно!

Тебе не страшно?»

Хотя, признаться, у мужчин-пожарных
никогда не спрашивали об этом.

Мне стало любопытно:

почему от женщин не ждут смелости?

Я приблизилась к пониманию этого,

когда моя подруга пожаловалась,

что её младшая дочь — ужасная трусишка,

и я начала наблюдать за девочкой.

Да, она была пугливой, но, что хуже,

её родители тоже много беспокоились.

Когда она была на улице, часто
они обращались к ней со словами:

«Будь внимательна», «Осторожно»
или «Не надо».

Мои друзья не были плохими родителями.

Они просто делали то же,
что и большинство родителей:

следили за дочерью намного
больше, чем за своим сыном.

Проводилось исследование на детской
площадке, где стоял пожарный шест.

Учёные заметили, что все: и мамы, и папы
очень часто предупреждали дочерей

о том, что игры с ним могут быть опасными.

Если девочки всё-таки хотели играть,

родители чаще всего помогали им.

А что насчёт мальчиков?

Несмотря на все возможные опасения,

родители поддерживали
игры с пожарным шестом

и часто даже рассказывали
о том, как он используется.

Какое послание они несли своим детям:
и девочкам, и мальчикам?

Что девочки хрупкие
и им часто нужна помощь,

а мальчики могут и даже должны
справляться со сложными задачами сами.

Они сообщали, что девочки должны бояться,

а мальчикам необходимо быть храбрыми.

Ирония состоит в том,
что в таком нежном возрасте

мальчики и девочки физически
вообще-то очень похожи.

До периода полового созревания

девочки часто более сильные и развитые.

При этом мы, взрослые, ведём себя так,

словно они слабее,

больше нуждаются в помощи

и со многим не могут справиться.

Вот послание, которое мы впитываем,
будучи детьми,

и оно становится частью нас,
когда мы вырастаем.

Женщины в это верят, и мужчины.

Становясь родителями,

мы передаём его своим детям —

так оно и продолжается.

Что ж, вот мне и был ответ.

Вот почему люди ждали, что женщины,
даже те из них, кто был пожарным,

будут бояться.

Вот почему женщины часто испытывают страх.

Знаю, что некоторые из вас
не поверят мне, когда я это скажу,

но я не против страха.

Я считаю, это важная эмоция,
которая защищает нас.

Проблема возникает, когда страх
становится первичной реакцией,

которой мы учим девочек
и культивируем в них,

когда они выходят из зоны комфорта.

Я много лет была парапланеристкой…

(Аплодисменты)

Параплан — это похожее на парашют крыло.

Он действительно очень хорошо летает,

но, как я поняла, многим
он кажется похожим на простыню

с прикреплёнными стропами.

(Смех)

Я провела много времени в горах,

надувая эту простыню,

разбегаясь и взлетая.

Знаю, вы думаете:

«Кэролайн, некоторый страх
был бы здесь уместен».

И вы правы, так и есть.

Уверяю вас, я правда боялась.

Но стоя на вершине горы

в ожидании подходящего ветра,

я чувствовала и много другого:

радостное возбуждение, уверенность в себе.

Я знала, что я хороший пилот.

Знала, что условия прекрасные,
иначе меня бы там не было.

Знала, как здóрово будет оказаться
в нескольких сотнях метров над землёй.

Так что да, я боялась.

Но ещё я по-серьёзному взглянула на страх,

оценила, насколько он
соответствовал ситуации,

и затем мысленно поместила туда,
где ему положено быть,

и страх очень часто перекрывался

чувствами восторга, предвкушения

и уверенности в себе.

Так что я не против страха.

Я всего лишь за смелость.

Я не утверждаю, что ваши дочери
должны стать пожарными

или парапланеристками.

Я говорю о том, что мы растим дочерей
пугливыми, даже беспомощными,

начиная с того, когда мы предостерегаем их
от физических опасностей.

Страх, которому мы учимся,
и опыт, который не приобретаем,

остаются с нами, когда мы вырастаем,

и превращаются во всё то, с чем
мы сталкиваемся и пытаемся преодолеть:

боязнь открыто высказывать своё мнение,

излишняя уступчивость для того,
чтобы нравиться людям,

и неуверенность в собственных решениях.

Как же нам стать смелыми?

У меня для вас хорошая новость:

смелости можно научиться.

И как всё, чему люди учатся,

её нужно тренировать на практике.

Прежде всего,

нужно глубоко вздохнуть

и начать поддерживать дочерей

в желании кататься на скейтборде,
лазать по деревьям

и взбираться по тому
пожарному шесту на детской площадке.

Это то, что делала моя мама.

Тогда она не знала о подобном,

но учёные дали этому название:
«рисковая игра».

Исследования показали,

что она и впрямь важна для детей,
причём обоих полов,

потому что учит оценивать опасность,

терпеливо дожидаться вознаграждения,

обучает гибкости

и уверенности в себе.

Другими словами,

когда дети выходят на улицу
и тренируют смелость,

они получают ценные жизненные уроки.

Во-вторых, перестаньте волей-неволей
предостерегать дочерей от всего на свете.

Следите за тем, когда будете говорить:

«Осторожнее, ты можешь пораниться»

или: «Не делай так, это опасно».

Помните: часто в действительности
вы говорите дочке,

что она не должна так стараться,

что она недостаточно хороша

и что она должна бояться.

В-третьих,

мы, женщины, тоже должны
начать тренировать смелость.

Мы не можем научить дочерей тому,
чем не владеем сами.

И вот ещё что.

Страх и радостное возбуждение

проявляются примерно одинаково:

руки трясутся, сердце бьётся чаще,

нервы напряжены.

Могу поспорить: многие из вас,

когда в последний раз думали,
что напуганы до смерти,

ощущали, скорее, радостное возбуждение,

а сейчас возможность уже упущена.

Так что тренируйтесь.

Итак, девочки должны выйти
на улицу, чтобы научиться быть смелыми,

но я понимаю, что взрослые не хотят
кататься на гравидосках

или лазать по деревьям,
поэтому мы все должны тренироваться

дома, на работе

и даже прямо здесь, набираясь храбрости

для разговора с тем,
кем мы действительно восхищаемся.

Наконец, когда ваша дочь, скажем,

стоит с велосипедом
на вершине крутого холма,

с которого ей слишком страшно
съезжать вниз,

помогите девочке отыскать в себе смелость.

Возможно, этот холм
действительно слишком крутой,

но она придёт к этому заключению
с помощью храбрости, а не страха.

Потому что дело не в крутом холме,
который находится перед ней.

Дело в жизни, которая ждёт её впереди.

У неё должны быть инструменты для того,

чтобы оценивать опасности и справляться
с тем, от чего вы не можете защитить её,

со всеми трудностями, через которые

вы не сможете помочь ей пройти,
потому что вас не будет рядом,

со всем, чем девочки и в этой стране,

и во всём мире

столкнутся в будущем.

Кстати,

сейчас мировой рекорд по ползанию…

(Смех)

составляет 56 километров,

и я бы очень хотела увидеть,
как девочка побьёт его.

(Аплодисменты)