Кэра Уокер: 
"Изыск или Великолепное Сахарное Дитя"

Уокер: 
"Работа Кэры Уокер - об истории..."

[Сахарная фабрика Домино, 
Бруклин, Нью Йорк]

Это подразумевает:

"Кэра Уокер занимается историей" -

Т.е. такая мечта

о герое, который мог бы 
решить эту проблему

нашего прошлого и расизма.

Вообще, я не думаю, что моё искусство

как-то разрешает проблемы истории.

Скорее, это прошлое его как бы

вбирает в себя (смеётся)

или поглощает.

Рабочий 1: 
"Так, что нам нужно...

нам нужно работать 
от конца к переду."

Рабочий 2:
"Переверни обратно...

план...

14, 24, 24, 44."

Рабочий 1: "Хорошо."

Уокер: Нэйто Томсон 
из Криэйтив Тайм

сказал мне: 
"Ты должна посмотреть.

Там везде патока."

Патока на стенах,

патока на балках,

комки сахара на высоте 15м,

остатки после рафинирования.

Настоящий храм сахаропроизводства,

храм этого одного продукта.

Весь проект строится на том,

что это здание будет разрушено

после того, как выставка закроется.

Я много узнала о сахаре

в процессе осмысления этого здания.

Сахар получают 
из сахарного тростника.

Сахарный тростник растят в тропиках.

Собирают и собирали его рабы -

низкооплачиваемые рабочие
и, возможно, дети.

Это - удивительная и давняя история.

Я начала записывать все 
свои свободные ассоциации,

начиная с сахара и патоки.

Патока - побочный продукт

производства сахара.

Какие ещё есть побочные продукты?

Я дошла до конца, и думаю:

"Крах!" - понимаете?

Вот просто крах,

одни осколки.

А я не могу показывать осколки.

Я читала книгу

об истории сахара,

в ней говорилось о некоем

"сахарном изыске".

Мне очень понравилось название.

Изыск - это сахарная скульптура,

из сахарной пасты,

марципана,

фруктов и орехов,

портрет члена королевской семьи,

и есть её могли только

королевская кровь, знать или духовенство.

Изыск дал мне возможность

создать фигуру, которая

может заключить в себе

разные идеи,

связанные с властью.

Уокер: "Вау!"

Я как бы хваталась

за слишком много идей,

которые я хотела выразить.

Женщина: "Ну, как вы НЕ хотите, 
чтобы она выглядела?"

Уокер: "Не знаю, как 
на это ответить."

Я ведь никогда ничего 
подобного не делала,

поэтому у меня нет такой

твёрдой точки зрения.

От осколков к изыску -

дальше я задумалась,

какая у неё будет

фигура и поза.

Кажется, был момент, 
когда я отступила назад

и - дзынь! Знаете?

"О, а что если сфинкс?"

Тонкий такой момент. 
(Смеётся)

Это - не

реликт а ля Египет.

Это кто-то из Нового Света.

Я была совсем не уверена 
в себе со скульптурой.

Я так далека от этого,

во время процесса,

я робела.

Майкл Феррари-Фонтана:
"Мы начали с глиняной модели.

Её отсканировали, оцифровали,

и загрузили в файл для роботов-резчиков.

Просто слой накладывается на слой.

Всегда говорят о скульпторе,

[Майкл Феррари-Фонтана,
Скульптор]

высвобождающем фигуру из камня.

Мы потом используем дуги из проволоки

и практически тянем дуги о блоки под углом

чтобы получить нужные нам формы.

Насколько бы ни была хороша резка робота,

никак нельзя обойтись без рук.

И дело не только в руках.

Там больше, чем просто руки -

голова нужна.

Эрик Хэган: Мы проводим первый тест,

так что мы пока на стадии поиска.

Я сделал много тестов с меньшими,

с 30см фигурами,

[Эрик Хэган, Художник, 
работает с сахаром]

но с 1,5м - никогда.

Это смесь из

кукурузного сиропа, сахара и воды.

Что-то вроде смеси для

карамели или леденцов.

Мы её нагреваем до

130-145 градусов.

Заливаем в резиновые формы

и остужаем.

Когда снимем формы,

они будут покрыты смесью сахара и воды,

примерно как сфинкс.

Уокер: Я очень рекомендую 
20кг мешок сахара

в качестве терапии.

А если его смешать

с литрами воды...

очень весело.

Я так не веселилась с детсада, наверное,

занимаясь искусством.

Думаю, мне было очень важно

чтобы фигуры были сделаны из такого

недолговечного,

легко меняющегося материала.

Я полностью понимаю, какая честь

- работать в этом месте,

потому что я знаю

тысячи других художников, 
которые могли бы взяться

за это здание.

Мне очень нравится,

что фигуры как бы тают, обтекают.

Они - как нутро

сахарной фабрики Домино,

где всё ещё капает,

точит патока,

как будто стены плачут этим.

Мэмми,

хотя она и согнулась как бы

в позу мольбы,

у меня нет чувства, что она там 
для того, чтобы ею обладали

или её удовлетворяли

или как-то использовали.

Она как бы не даётся.

Я не хочу делать из неё

асексуальную няню для города.

Она сильна потому что

образ её - какой-то такой канонический.

Она так грандиозна и так неожиданна.

Если я всё правильно сделала,

то она сила её в том, что она

развенчивает ожидания, 
одно за другим.

Я думаю, очень важно взглянуть на прошлое.

Мы недостаточно часто это делаем.

Иногда, взгляд в прошлое даёт как бы

депрессию или застой,

что не есть хорошо.

Но, смотреть в будущее без

ощущения глубокой связи с историей -

это тоже не хорошо.