Архив.

Можно вообразить комнаты и по́лки,

набитые коробками и ящиками со старьём.

Но для терпеливого искателя

архив открывает ценную возможность

прикоснуться к прошлому,

почувствовать и вобрать в себя опыт

некогда живших людей, которые,
как кажется, сейчас погребены в архиве.

Но что, если был бы способ оживить архив?

Джон Майкл Риз:
«Мир неправильно думает о расе».

Мелисса Джойнер: «Страна настаивает
на том, чтобы судить негров».

ДжМР: «Потому что она не знает».

АИГТК: Что, если вдохнуть в него жизнь?

МДж: «По худшим и низшим
их представителям».

АИГТК: Способность говорить.

ДжМР: «Честное, прямое свидетельство».

АИГТК: И даже петь,

чтобы архив стал доступным каждому.

Как будет выглядеть оживший архив?

Это представление не просто основано
на реальной истории,

оно позволяет нам встретиться
лицом к лицу

с тем, что мы считали
умершим и погребённым.

(Пианино)

Разрабатываемый нами мюзикл «В Буффало»

будет именно таким.

Используя собрания более чем 30 архивов,

«В Буффало» представляет собой огромный
архив того, что было в 1901 году.

на Панамериканской выставке,

первой мировой выставке ХХ века,

прошедшей в Буффало, штат Нью-Йорк.

Если вы о ней слышали,

то, вероятно, в связи с убийством
действовавшего тогда

президента Уильяма Мак-Кинли.

Почти 17 лет

я прожила в архивах этой выставки,

не только из-за этого события,

а из-за подлинной расовой драмы
не на жизнь, а на смерть,

разыгравшейся на ней.

Там, в месте, подобном Диснейленду,
Олимпийским играм,

карнавалам, музеям — всему и сразу,

было три противоположные картинки
того, что значит быть чёрным

в США.

Согласно архиву, белые артисты изображали

чёрных дикарей

в виде 98 африканцев из Западной
и Центральной Африки,

их жизнь и боевые танцы

в искусственной деревушке
«Тёмная Африка».

А напротив

можно было увидеть счастливую жизнь рабов:

150 чернокожих южан

собирали хлопок,

пели и танцевали,

в воссозданном довоенном аттракционе
«Старая плантация».

В ответ

чёрное сообщество в Буффало
выступило со своим показом:

«Чёрный павильон».

Созданный совместно с учёным
афроамериканцем У.Э.Б. Дюбуа,

в нём демонстрировались фото,
схемы, книги и многое другое,

что показывало чёрных американцев
как расу больши́х достижений,

расу, способную к образованию и прогрессу.

Когда я впервые
натолкнулась на эту историю,

я поняла из своего собственного опыта,

что́ было на кону, чтобы члены
африканской диаспоры

увидели себя в таком свете.

Для меня, ребёнка мигрантов из Ганы,
что на западе Африки,

рождённого на американском Юге,

выросшего в Манхэттене, штат Канзас,

(Смех)

и посещавшего ту же престижную школу,
что и Дюбуа,

было очевидно, как выставка в Буффало
противопоставляла

чёрных северян и южан,

как образованных и неграмотных,

противопоставляла африканцев
и афроамериканцев.

Мне хотелось знать,

как три эти отдельные группы
чернокожих справились с этим опытом?

К сожалению, на подобные вопросы
в архиве были ответы,

скрытые за расовой карикатурой,

противоречивой информацией
и, что хуже, — замалчиванием.

(Пианино)

И всё же я слышала мелодии мюзикла,

видела танцевальные номера

и ритм слов,

сходящих со старых газетных страниц.

И узнав, что на той Мировой выставке

повсюду играла музыка,

я поняла, что живое, захватывающее,
зрелищное музыкальное представление

с новейшими технологиями

ближе всего приводит нас к тому опыту,
что был на выставке 1901 года,

выпускает его из коробок в жизнь.

Истории, такие как Тэнни и Генриетты,

водевиль влюблённых супругов,

которые ссорятся из-за исполнения
этих шутовских «чёрных» сценок,

борясь за свою мечту, 5 долларов в неделю,

на аттракционе «Старая плантация».

Такие как история бизнесмена Джона Теви

из современного Того,

который обошёл дикие правила
человеческого зоопарка,

в котором был заперт.

Такие как история Мэри Талберт —

лидера зажиточной чернокожей
элиты Буффало —

вынужденной мириться

с расовыми реалиями родного города.

МДж: «Доминирующая раса в этой стране

настаивает на том, чтобы судить негров

по худшим и злейшим их представителям...»

АИГТК: Как на «Старой плантации»
и в «Тёмной Африке».

МДж: «..вместо того, чтобы судить
по самым умным и достойным».

АИГТК: Когда директорá выставки
проигнорировали просьбу

Мэри Талберт и местного чернокожего
сообщества принять участие в выставке,

как говорится в газетах, Мэри Талберт

и её клуб образованных афроамериканок

провели зажигательное протестное собрание.

Но его детали,

вплоть до речи самой Мэри Талберт,

не полностью сохранились в архиве.

Итак, «В Буффало» захвачена
сама суть речи Мэри

и подана в виде песни.

(Все поют) Мы должны, мы едины.

Мы должны, мы едины.

МДж: Нам есть что показать,

мы преподадим урок в Буффало.

Нации пойдёт на пользу

увидеть, как мы выросли, став свободными.

Темнокожие люди должны быть
представлены на этой выставке,

нации пойдёт на пользу

увидеть, как мы выросли, став свободными.

(Все поют) Они сделали огромную ошибку,

не пригласив никого из нашей расы.

Мы должны, мы едины.

Мы должны, мы едины.

Мы должны, мы едины.

АИГТК: Требование Мэри Талберт пустить
чернокожих на выставку было успешным.

Организация «Чёрного павильона» в Буффало

означает, что мюзикл должен
рассказать историю его создания Дюбуа

и то, почему Мэри и чернокожая элита
считали его настолько необходимым.

ДжМР: «Мир неправильно думает о расе.

Они линчевали Сэма Хоза
за то, что сами ему вменили.

И всё больше таких, как он,

чернокожих, таких, как он,
разорваны на куски.

И после этого... кровопролития...

мы не можем оставаться прежними.

(Поют) Красный луч

[Охота на человека в Джорджии]

прямо у меня на столе

[Толпа против Хоза.
Если поймают его — линчуют]

в тот самый день,

когда Сэма отправили на тот свет.

Можно ли словами противостоять
несправедливым законам?

[Сбежать не удастся]

Можно ли словами противостоять насилию?

О! Нет!

[Сожжён заживо]

[Сэма Хоза линчевали]

О! Нет!

[Тело разорвали на кусочки]

О! Нет!

[Сожжён у позорного столба]

[Жареная печень по 10 центов]

[Борьба за сувениры]

(Оба поют) Кто читал книги?

На страницах наша статистика

кажется несущественной.

Кризис нарастает.

Наших людей линчуют и убивают.

О, Боже!

Что-то должно измениться.

АИГТК: Что-то должно измениться.

«В Буффало» показывает, что сегодня США

стоят на том же перепутье,
что и в 1901 году.

Как имя Сэма Хоза
было тогда во всех газетах,

так сегодня в СМИ везде имена:

ДжМР: Оскар Грант.

МДж: Жаклин Калп.

Пианист: Трэйвон Мартин.

АИГТК: Сандра Бланд.

И слишком много других.

Наследие выставки 1901 года сохраняется

больше, чем можно представить.

МДж: Мэри Талберт

и Национальная ассоциация цветных женщин

начали кампанию против линчеванния

и мифа о преступности чёрных

точно так же, как сегодня женщины
начали движение Black Lives Matter.

ДжМР: И некоторые из тех, кто боролся

за Негритянский павильон и создал его,

включая Дюбуа,

приехали в Буффало
через 4 года после выставки,

чтобы начать движение «Ниагара»,

заложившее основу Национальной ассоциации
содействия прогрессу цветного населения.

АИГТК: Не только чёрным

странно было видеть выставку 1901 года.

Официальный буклет извещал посетителей:

МДж: «Пожалуйста, не забывайте,

ДжМР: что, войдя в ворота,

АИГТК: вы становитесь частью шоу».

Инсценировка архива «В Буффало»

позволяет зрителям задаться вопросом:

«Мы всё ещё за воротами,

мы всё ещё часть шоу?»

(Музыка останавливается)

(Аплодисменты и возгласы одобрения)