Я идейный активист. Это означает, что я борюсь за идеи, в которые верю, чтобы у них было место под солнцем, не обращая внимания на то, на какой стороне экватора они появились. Хотя следовало бы. Я из той части мира, которую часто для приличия называют: либо «Глобальный Юг» или «развивающийся мир». Но давайте говорить прямо: когда мы говорим эти слова, мы имеем ввиду бедный мир, ту часть мира с готовыми контейнерами для недорогих идей из других мест и других людей. Но я здесь, чтобы немного отойти от этого сценария и попытаться убедить вас, что эти места, на самом деле, живы и полны идей. Моя проблема: с чего мне начать? Может, с Александрии в Египте, где мы встретили Ризвана. Когда он вышел из-за своего прилавка и направился в аптеку за таблетками для сердца, которые не дают крови закупоривать артерии, он не согласен с тем фактом, что несмотря на рост эпидемии, которая в данный момент является причиной 82 процентов смертей в Египте, решением этому могут служить лекарства, потому что злые гении, создающие подделки, выбрали их своими мишенями. Мошенники производят поддельные препараты. К счастью для Ризвана, я и моя команда, сотрудничаем с крупнейшей африканской фармацевтической компанией и создали уникальные коды — представьте себе одноразовые пароли — на каждой упаковке самого продаваемого сердечного препарата в Египте. Поэтому, когда Ризван покупает таблетки, он может использовать этот разовый пароль, чтоб получить бесплатный короткий код, который мы подключили ко всем телекоммуникационным компаниям в Египте, бесплатно. Ему приходит сообщение — жизненно важное сообщение — которое подтверждает, что данный препарат не является частью тех 12 процентов медикаментов в Египте, которые подделаны. От великолепных берегов Нила, мы направляемся к Рифтовой долине в Кении. В городе Нарок мы встретили Оле Ленку, достойнейшего человека. Когда он вошёл в аграрный магазин, всё, что он хотел, это сертифицированные и натуральные семена капусты, которые, если он их посадит, дадут богатый урожай, и он сможет заплатить за обучение своих детей. Это всё, что ему нужно. К сожалению, по подсчётам большинства международных организаций, 40 процентов семян, продаваемых в Восточной и Южной Африке, сомнительного качества, временами нагло подделанные. К счастью для Оле, снова была задействована наша команда, в сотрудничестве с ведущим сельскохозяйственным регулятором Кении мы сделали полностью цифровым процесс сертификации зерновых культур в стране, любого зерна — проса, сорго, кукурузы. Так что, когда Оле Лонку вводит код с упаковки проса, он получает доступ к электронному сертификату, которые подтверждает качество семян. Из Кении мы направляемся в город Ноида в Индии, где неугомонная Амбика стремительно идёт к своей мечте быть спортсменкой спорта высоких достижений, с полной уверенностью в том, что с нашей технологией оценивания ингредиентов, она случайно не употребит что-то, что приведёт к провалу допинговых проб и вышвырнет её из спорта, который она так любит. Наконец, мы высаживаемся в Гане, моей родине, где нужно решить иную проблему, проблему вакцинации, вернее её низкого качества. Когда вы вводите вакцину в кровоток младенца, вы предоставляете ему пожизненную страховку от опасных заболеваний, которые могут его покалечить или убить. Иногда она действует всю жизнь. Проблема вакцин в том, что это очень деликатные субстанции, которые должны храниться в температуре от двух до восьми градусов. И если вы не соблюдаете нормы, то вакцины теряют свои свойства и больше не даруют иммунитет, который дети заслуживают. Работая с учёными в сфере компьютерного прогнозирования, мы перевели простые метки на флаконах с вакциной в то, что похоже на термометр. Эти шаблоны медленно изменяются в соответствии с температурой пока они не оставляют явный след на поверхности вакцины, чтобы медсестра с помощью сканера в телефоне могла определить, были ли соблюдены температурные рамки хранения вакцины и пригодна ли она к использованию, перед тем как назначать её ребенку, буквально спасая будущее поколение. Некоторые решения уже спасают жизни, спасают общества, в этой части мира. Но я хотел бы напомнить, что за ними стоят яркие идеи, я упомяну некоторые. Первая идея, что социальное доверие отличается от личностного. Вторая, что деление между потреблением и регулированием во всё более взаимозависимом мире больше не жизнеспособно. И третья, что децентрализованная власть, несмотря на то, что наши энтузиасты на Западе — которых я уважаю, — говорят, что блокчейн не играет такую роль, как перезапуск социальных циклов обратной связи. Это некоторые из идей. Во время каждой поездки я говорю об этом, комментирую, привожу эти примеры, и люди говорят: «Если эти идеи такие гениальные, то почему они не везде? Я никогда о них не слышал». Я хочу вас уверить, что причина тому, что вы никогда о них не слышали, в том, о чём я сказал в самом начале. В том, что есть части мира, чьи хорошие идеи не обретают масштаб, из-за широты на которых они возникли. Я называю это «ментальный империализм широт». (Смех) Это и есть причина. Но вы может не согласиться и сказать: «Может, это и важная проблема, но только в некоторых частях мира. Зачем вы хотите сделать её глобальной? Пусть она остаётся локальной». На это я отвечу, что в корне каждой из описанных мной проблем лежит фундаментальная проблема потери доверия к рынкам и институтам, поэтому нет ничего глобальнее, всеобщего и близкого нам, чем проблема доверия. Например, четверть от всей продаваемой рыбы в США маркирована неверно. Когда вы берёте сэндвич с тунцом или лососем в Нью-Йорке, вы едите что-то, что может быть запрещенно из-за токсичности в Японии. Буквально. Большинство из вас слышали о том, когда конина замаскирована по говядину в мясных пирожках в Европе? Вы об это слышали. Но что вы не знаете, так это то, что больша́я часть этого поддельного мяса также содержала в себе кадмий, который может повредить почки. Это было в Европе. Многие из вас знают о падении самолетов, и многих из вас это волнует, потому что сейчас, как и тогда, это навязывается вашему сознанию. Но я уверен, что вы не знаете о том, что одно расследование раскрыло миллион случаев фальсификации в авиационной цепи поставок в США. Поэтому это глобальная проблема, и точка. Это глобальная проблема. Единственная причина, по которой мы не уделяем ей должного внимания, — это то, что лучшие решения, наиболее совершенные решения, наиболее прогрессивные решения, к сожалению, из тех частей мира, где решения не становятся глобальными. Поэтому неудивительно, что попытки создать идентичные модели проверки для фармацевтики сейчас на десятилетие отстают в Европе и США, хотя уже доступны в Нигерии. На десятилетие, а их стоимость в сотни раз выше. Поэтому, когда вы прогуливаетесь на Волгринс в Нью-Йорке, вы не можете проверить источник медикаметов, но это возможно в Майдугири в Нигерии. Это реальность. (Аплодисменты) Это реальность. (Аплодисменты) И мы снова возвращаемся к проблеме идей. Помните, решения — это всего лишь упакованные идеи. То есть именно идеи наиболее значимы. В мире, где мы маргинализировали идеи «глобального Юга», мы не может создать глобальную модель решения проблем. Вы можете возразить: «Это плохо, но в таком мире, где мы обременены таким количесвом проблем, разве нам нужны ещё проблемы?» Я отвечаю: нам нужна ещё проблема. На самом деле, она вас удивит: проблема интеллектуальной справедливости. «Что? Интеллектуальная справедливость? В мире, где нарушаются права человека?» Я объясню почему: все решения других проблем, которые сказываются на нас требуют этих решений. Нужны лучшие идеи, чтобы им противостоять. Поэтому я спрашиваю вас сегодня, можем ли мы дать шанс интеллектуальной справедливости? (Аплодисменты)