Я идейный активист.
Это означает, что я борюсь
за идеи, в которые верю,
чтобы у них было место под солнцем,
не обращая внимания на то,
на какой стороне экватора они появились.
Хотя следовало бы.
Я из той части мира,
которую часто для приличия называют:
либо «Глобальный Юг»
или «развивающийся мир».
Но давайте говорить прямо:
когда мы говорим эти слова,
мы имеем ввиду бедный мир,
ту часть мира с готовыми контейнерами
для недорогих идей
из других мест и других людей.
Но я здесь, чтобы немного
отойти от этого сценария
и попытаться убедить вас,
что эти места, на самом деле,
живы и полны идей.
Моя проблема: с чего мне начать?
Может, с Александрии в Египте,
где мы встретили Ризвана.
Когда он вышел из-за своего прилавка
и направился в аптеку
за таблетками для сердца,
которые не дают крови
закупоривать артерии,
он не согласен с тем фактом,
что несмотря на рост эпидемии,
которая в данный момент является причиной
82 процентов смертей в Египте,
решением этому могут служить лекарства,
потому что злые гении, создающие подделки,
выбрали их своими мишенями.
Мошенники производят поддельные препараты.
К счастью для Ризвана,
я и моя команда,
сотрудничаем с крупнейшей африканской
фармацевтической компанией
и создали уникальные коды —
представьте себе одноразовые пароли —
на каждой упаковке самого продаваемого
сердечного препарата в Египте.
Поэтому, когда Ризван покупает таблетки,
он может использовать этот разовый пароль,
чтоб получить бесплатный короткий код,
который мы подключили ко всем
телекоммуникационным компаниям в Египте,
бесплатно.
Ему приходит сообщение —
жизненно важное сообщение —
которое подтверждает,
что данный препарат не является частью
тех 12 процентов медикаментов в Египте,
которые подделаны.
От великолепных берегов Нила,
мы направляемся к Рифтовой долине в Кении.
В городе Нарок мы встретили Оле Ленку,
достойнейшего человека.
Когда он вошёл в аграрный магазин,
всё, что он хотел, это сертифицированные
и натуральные семена капусты,
которые, если он их посадит,
дадут богатый урожай,
и он сможет заплатить
за обучение своих детей.
Это всё, что ему нужно.
К сожалению,
по подсчётам большинства
международных организаций,
40 процентов семян, продаваемых
в Восточной и Южной Африке,
сомнительного качества,
временами нагло подделанные.
К счастью для Оле,
снова была задействована наша команда,
в сотрудничестве с ведущим
сельскохозяйственным регулятором Кении
мы сделали полностью цифровым
процесс сертификации
зерновых культур в стране,
любого зерна — проса, сорго, кукурузы.
Так что, когда Оле Лонку
вводит код с упаковки проса,
он получает доступ
к электронному сертификату,
которые подтверждает качество семян.
Из Кении мы направляемся
в город Ноида в Индии,
где неугомонная Амбика
стремительно идёт к своей мечте быть
спортсменкой спорта высоких достижений,
с полной уверенностью в том,
что с нашей технологией
оценивания ингредиентов,
она случайно не употребит что-то,
что приведёт к провалу допинговых проб
и вышвырнет её из спорта,
который она так любит.
Наконец, мы высаживаемся в Гане,
моей родине,
где нужно решить иную проблему,
проблему вакцинации,
вернее её низкого качества.
Когда вы вводите вакцину
в кровоток младенца,
вы предоставляете ему
пожизненную страховку
от опасных заболеваний,
которые могут его покалечить или убить.
Иногда она действует всю жизнь.
Проблема вакцин в том,
что это очень деликатные субстанции,
которые должны храниться
в температуре от двух до восьми градусов.
И если вы не соблюдаете нормы,
то вакцины теряют свои свойства
и больше не даруют иммунитет,
который дети заслуживают.
Работая с учёными в сфере
компьютерного прогнозирования,
мы перевели простые метки
на флаконах с вакциной
в то, что похоже на термометр.
Эти шаблоны медленно изменяются
в соответствии с температурой
пока они не оставляют
явный след на поверхности вакцины,
чтобы медсестра
с помощью сканера в телефоне
могла определить, были ли соблюдены
температурные рамки хранения вакцины
и пригодна ли она к использованию,
перед тем как назначать её ребенку,
буквально спасая будущее поколение.
Некоторые решения уже
спасают жизни, спасают общества,
в этой части мира.
Но я хотел бы напомнить,
что за ними стоят яркие идеи,
я упомяну некоторые.
Первая идея, что социальное доверие
отличается от личностного.
Вторая, что деление между
потреблением и регулированием
во всё более взаимозависимом мире
больше не жизнеспособно.
И третья, что децентрализованная власть,
несмотря на то, что наши
энтузиасты на Западе —
которых я уважаю, — говорят, что блокчейн
не играет такую роль, как перезапуск
социальных циклов обратной связи.
Это некоторые из идей.
Во время каждой поездки я говорю об этом,
комментирую, привожу эти примеры,
и люди говорят: «Если эти идеи
такие гениальные,
то почему они не везде?
Я никогда о них не слышал».
Я хочу вас уверить,
что причина тому,
что вы никогда о них не слышали,
в том, о чём я сказал в самом начале.
В том, что есть части мира,
чьи хорошие идеи не обретают масштаб,
из-за широты на которых они возникли.
Я называю это
«ментальный империализм широт».
(Смех)
Это и есть причина.
Но вы может не согласиться и сказать:
«Может, это и важная проблема,
но только в некоторых частях мира.
Зачем вы хотите сделать её глобальной?
Пусть она остаётся локальной».
На это я отвечу,
что в корне каждой
из описанных мной проблем
лежит фундаментальная проблема
потери доверия
к рынкам и институтам,
поэтому нет ничего глобальнее,
всеобщего и близкого нам,
чем проблема доверия.
Например, четверть от всей продаваемой
рыбы в США маркирована неверно.
Когда вы берёте сэндвич с тунцом
или лососем в Нью-Йорке,
вы едите что-то, что может быть
запрещенно из-за токсичности в Японии.
Буквально.
Большинство из вас слышали о том,
когда конина замаскирована по говядину
в мясных пирожках в Европе?
Вы об это слышали.
Но что вы не знаете, так это то,
что больша́я часть этого поддельного мяса
также содержала в себе кадмий,
который может повредить почки.
Это было в Европе.
Многие из вас знают о падении самолетов,
и многих из вас это волнует,
потому что сейчас, как и тогда,
это навязывается вашему сознанию.
Но я уверен, что вы не знаете о том,
что одно расследование раскрыло
миллион случаев фальсификации
в авиационной цепи поставок в США.
Поэтому это глобальная проблема, и точка.
Это глобальная проблема.
Единственная причина, по которой
мы не уделяем ей должного внимания, —
это то, что лучшие решения,
наиболее совершенные решения,
наиболее прогрессивные решения,
к сожалению, из тех частей мира,
где решения не становятся глобальными.
Поэтому неудивительно,
что попытки создать идентичные
модели проверки для фармацевтики
сейчас на десятилетие отстают
в Европе и США,
хотя уже доступны в Нигерии.
На десятилетие,
а их стоимость в сотни раз выше.
Поэтому, когда вы прогуливаетесь
на Волгринс в Нью-Йорке,
вы не можете проверить
источник медикаметов,
но это возможно в Майдугири в Нигерии.
Это реальность.
(Аплодисменты)
Это реальность.
(Аплодисменты)
И мы снова возвращаемся к проблеме идей.
Помните, решения — это всего лишь
упакованные идеи.
То есть именно идеи наиболее значимы.
В мире, где мы маргинализировали
идеи «глобального Юга»,
мы не может создать глобальную
модель решения проблем.
Вы можете возразить: «Это плохо,
но в таком мире, где мы обременены
таким количесвом проблем,
разве нам нужны ещё проблемы?»
Я отвечаю: нам нужна ещё проблема.
На самом деле, она вас удивит:
проблема интеллектуальной справедливости.
«Что? Интеллектуальная справедливость?
В мире, где нарушаются права человека?»
Я объясню почему:
все решения других проблем,
которые сказываются на нас
требуют этих решений.
Нужны лучшие идеи, чтобы им противостоять.
Поэтому я спрашиваю вас сегодня,
можем ли мы дать шанс
интеллектуальной справедливости?
(Аплодисменты)