На шестом месяце карьеры терапевта

я работала в реабилитационном центре 
для алкоголиков и наркозависимых.

Мне позвонила медсестра 
из отдела детоксикации.

Она попросила прийти и оценить 
состояние новой пациентки,

прибывшей в тот день.

Я спустилась в отдел
и имела честь познакомиться с Энн.

Энн оказалась трансгендером, 
и в ходе беседы

она рассказала мне, что привело её сюда,

но в её голосе я слышала страх,

а глаза отражали беспокойство,

и она поведала, что боялась не центра

и не того, что придётся бросить
наркотики и алкоголь,

она боялась она того, что лечащие врачи

не будут относиться к ней как к женщине.

Она рассказала о том, как всю жизнь 
испытывала страдания от того,

что считалась мужчиной, зная при этом, 
что является женщиной.

Это означало, что, когда она родилась,

врач показал её родителям

и, посмотрев на её гениталии, сказал:

«Это мальчик».

Она всегда знала, 
что мальчиком не является.

Прошло много лет, и чувства, которые

она держала в себе, росли и росли,

и она понимала, что 
должна признаться семье.

Признание прошло не очень хорошо.

Родители сказали: «Ни в коем случае. 
Ты не девочка.

Мы не так тебя воспитывали. 
Мы тебя не понимаем.

Уходи».

Так Энн оказалась на улицах,
блуждала по приютам

и там начала злоупотреблять
наркотиками и алкоголем,

чтобы заглушить душевную боль.

Она поведала о скитаниях 
по больницам и центрам

в попытках завязать,

о том, как врачи и другие медработники

не использовали её женское имя
или женские местоимения.

Ей было больно.

Когда я училась на терапевта,

меня не учили работать с трансгендерами.

Я даже не подозревала, 
что буду с ними работать.

Но чем больше я работала с Энн
и подобными ей пациентами,

тем сильнее менялась моя миссия,

я должна была обеспечить 
трансгендерному сообществу

подобающее медицинское лечение.

Чем больше я вникала,
тем чаще видела, как реальный страх

перед жестокостью, дискриминацией, 
непониманием

приводил многих из этих пациентов
к наркотикам и алкоголю.

Я также слышала ужасы о том,

как они искали медицинскую помощь,

как с ними обращались,

как игнорировали их медицинские нужды.

Позвольте рассказать о Лии.

Мне посчастливилось познакомиться 
с ней пару лет назад.

Это женщина, и у неё есть жена и ребёнок.

Лия тоже считалась мужчиной при рождении,

и с самого детства она знала, 
что является не мужчиной,

а женщиной.

Она скрывала это от себя, от знакомых,

особенно от жены, до своего 50-летия.

Она больше не могла молчать.

Она говорила: «Я не могу так жить.

Нужно быть честной».

Она очень боялась говорить жене.

А если бы та ответила:

«Так нельзя. Мы разводимся. Уходи»?

К её удивлению, жена всё поняла.

Она сказала: «Я люблю тебя
независимо от того, кто ты.

Я помогу тебе любыми способами».

Поговорив с женой,

она решила прибегнуть
к хирургическому вмешательству,

к тому же её интересовала 
гормонозаместительная терапия,

известная как ГЗТ.

Она назначила приём у доктора.

На приём она приехала рано.

Заполнила бумаги,

вписала нужное имя и терпеливо ждала.

Вскоре медсестра позвала её
в кабинет для обследования.

Она пришла, сделала глубокий вдох,

а затем вошли и врач и медсестра.

Она протянула врачу руку со словами: 
«Привет, я Лия».

Врач посмотрел на неё и, 
не пожав руки, спросил:

«Зачем вы пришли?»

Она ещё раз вдохнула и сказала:

«Я трансгендерная женщина.

Я знала и скрывала это от всех всю жизнь,

но больше я так не могу.

Жена меня поддерживает.
Я могу это себе позволить.

И я должна измениться.

Пожалуйста, согласитесь 
и обследуйте меня для ГЗТ».

Врач ответил: «Сегодня не получится.

Вы должны сдать анализ на ВИЧ».

Она не верила своим ушам.

Она была в ярости.

Она была зла и разочарована.

Если её врач так относился с ней, 
как будут относиться все остальные?

Во-первых, он не пожал ей руки,

во-вторых, узнав, что она трансгендер,

его волновал лишь анализ на ВИЧ,
затем он поскорее закончил приём.

Других вопросов он даже не задавал.

Я прекрасно понимаю Лию,

ведь за время, что я 
работала с её сообществом,

я каждый день слышала ложные мифы.

Например:

каждый трансгендер мечтает о переходе
с помощью препаратов или операции;

трансгендеры имеют 
ментальные расстройства;

и ещё: это не настоящие мужчины и женщины.

Всё это мифы и ложь.

Так как таких людей становится больше
и они стареют,

необходимо, чтобы все медицинские 
учреждения научились

удовлетворять потребности таких пациентов.

Исследование 2015 года

показало, что 72% поставщиков 
медицинских услуг

плохо осведомлены

о медицинских потребностях 
ЛГБТ-сообщества.

В образовании и подготовке
огромные пробелы.

Сегодня в этом выступлении

я хочу предложить новый образ мышления
для трёх групп людей:

врачей, трансгендерного сообщества 
и для всех нас.

Но сначала хотелось бы уточнить 
несколько терминов,

которые помогут лучше вникнуть
в понятие гендерной принадлежности.

Надеюсь, у вас есть бумага и ручка. 
Приготовьтесь записывать.

Начнём с понятия бинарной системы.

Это значит, что раньше

мы считали, что есть только 
мужчины и женщины.

Понятно? Бинарная, двоичная система.

Теперь выяснилось, что это не так.

Гендерная принадлежность это спектр,

где чисто мужские признаки —
на одном его полюсе,

а чисто женские — на другом.

Этот спектр самоопределений

включает гендерное несоответствие,

гендерное соответствие,

гендерную небинарность,

бигендеров, тригендеров,

а также интерсексуалов.

Термин «трансгендер» — общий термин,

охватывающий все эти разновидности.

Но сегодня мы будем считать трансгендера

человеком, чей биологический пол не совпал

с тем, кем человек себя ощущает.

Биологический пол — это совершенно другое.

Гендерная принадлежность —
ощущение себя самого.

Считайте это тем, что у вас в голове:

самовосприятие, кто ты на самом деле.

Оно отличается от биологического пола, да?

Гормоны, гениталии, хромосомы:

это то, что у нас между ног.

Вы, наверно, думаете: «Доктор Кристи, 
я в себе никогда не сомневался.

Я знаю, что я мужчина. Или, что женщина».

Понимаю. Вы знаете, кто вы.

Так думают и многие
трансгендерные личности.

Они так же убеждённо

знают, кто они.

Важно понимать, что существует
очень много разновидностей,

и я являюсь цисгендерной женщиной.

Для тех, кого интересует, как это пишется,

это «ц-и-с».

На латыни значит «по эту сторону».

Когда я родилась,

врач показал меня родителям и сказал:

«Это девочка».

Основываясь на гениталиях.

И хотя я росла в фермерском
городке в Джорджии

с характером пацанки,

я не сомневалась, что я девочка.

Я всегда это знала,

несмотря на свой характер.

У трансгендеров всё совершенно по-другому.

«Транс» на латыни означает 
«по ту сторону».

Вспомните трансконтинентальные перелёты:

через, на ту сторону.

Это тот, кто при рождении имеет один пол,

а ощущает себя в другой точке спектра.

Трансгендерный мужчина —
это тот, кто родился женщиной,

но по своим ощущениям и образу жизни

он является мужчиной.

И наоборот, как было сказано выше,

трансгендерная женщина рождается мужчиной,

но ощущает себя и живёт как женщина.

Следует добавить также,

что не каждый, кто имеет 
небинарную принадлежность,

считает себя трансгендером.

Чтобы вы не путались, приведу
для сравнения сексуальную идентичность,

или ориентацию.

Это то, к кому нас влечёт

физически, эмоционально, 
сексуально, духовно.

Это не имеет отношения
к гендерному самоопределению.

Давайте быстро повторим,
прежде чем продолжить:

гендерная принадлежность — в голове,

биологический пол — между ног,

и сексуальная ориентация, 
для которой иногда нужно сердце, —

она здесь.

Три разных спектра самовосприятия.

Средний студент-медик

изучает медицинские нужды сообщества 
ЛГБТ примерно пять часов

за время всей учёбы.

Это несмотря на то, что мы знаем, 
сколько в этом сообществе

уникальных рисков для здоровья.

Около 10 миллионов взрослых американцев

являются представителями ЛГБТ.

Большинство врачей, 
работающих с трансгендерами,

учатся, находясь на огневом рубеже.

Это значит, что факт трансгендерности 
проясняется лишь в процессе

или же пациент в итоге тратит время,

чтобы научить доктора правильно
обращаться с такими, как он.

Многим врачам неудобно задавать вопросы 
про гендерную принадлежность.

Некоторые считают, что это совсем
не относится к медицине,

другие же просто не хотят
сказать что-то лишнее.

Многие врачи, говоря что-то неуместное

или негативное,

не имеют в виду ничего
плохого или гнусного,

возможно, их никогда не учили
правильно обращаться с такими людьми.

Тем не менее, это больше
не может считаться нормой.

Так что же происходит
с мужчиной трансгендером —

напомню, это тот, кто родился женщиной,

но живёт как мужчина, —

что происходит, когда он идёт
на ежегодный осмотр у гинеколога?

То, как доктор отнесётся 
к такому пациенту,

задаст тон всему учреждению.

Если врач обращается к такому мужчине,
использую правильное имя и местоимения,

не посягает на его честь и достоинство,

скорее всего, остальные медработники 
будут вести себя так же.

Итак, это моё мнение
по отношению к докторам,

а сейчас давайте перейдём 
к трансгендерному сообществу.

Я говорю о страхе.

Но вы и сами знаете,
кто боится по-настоящему, так?

Это сами трансгендеры.

Недавно я рассказала историю про Энн,

как она боялась обратиться за лечением,

как к ней отнеслись неуважительно.

И историю про Лию, которая боялась
реакции врача,

и о том, как все её страхи воплотились,

когда он не пожал ей руку 
и назначил тот анализ на ВИЧ.

Сообществу трансгендеров
необходимо дать возможность

открыто говорить о своих 
медицинских потребностях.

Прошли те дни, когда можно было молчать
и довольствоваться малым.

Если ты сам не отстоишь свои
потребности в сфере медобслуживания,

никто за тебя это не сделает.

Так как же насчёт остальных?

У многих из вас на следующей неделе 
или в ближайшем месяце

есть назначение на приём ко врачу, так?

Предположим, что после визита

к своему врачу

вы чувствуете себя хуже, чем до того.

Что, если доктор пренебрёг вами,

не прислушался к вашим проблемам

или даже осудил вас?

Это происходит почти с 1,4 миллионом 
взрослых тренсгендеров

здесь в США,

если им вообще удаётся 
записаться к врачу.

Возможно, вы думаете:
«Почему это должно меня касаться?»

«Я не трансгендер и не знаю никого
из трансгендеров.

Почему это должно меня волновать?»

Взгляните на это иначе.

Трансгендер — это такой же человек,

как мы с вами.

Они заслуживают компетентное,
квалифицированное медобслуживание,

как и мы с вами.

Давайте проголосуем, если вы не против,

знаете ли вы или встречали трансгендера,
человека с гендерным несоответствием,

агендера, интерсексуала, 
двугендера, тригендера?

Спасибо большое, прекрасно! Bсем спасибо!

У всех, кто не поднял руки,

в ближайшем будущем

наверняка появится возможность

познакомиться с кем-то, принадлежащим
к одной их этих категорий.

Это сообщество растёт.

И не потому, что это модное новшество.

Стало безопаснее говорить об этом открыто.

Появилось больше осведомленности,
больше наглядности.

Люди чувствуют себя более защищёнными,
открыто говорят об истинном «я»,

как никогда раньше.

Вот почему наша система здравоохранения
должна приобщиться к этой проблеме

и обучать квалифицированных
докторов и медработников,

которые будут относиться к таким пациентам
с достоинством и уважением,

как это и должно быть.

Помню, в 11 классе на уроке литературы

один из моих любимых учителей
мистер Маклейн

озвучил цитату Гераклита, 
которая хорошо мне запомнилась.

Возможно, вы даже слышали её.

«Единственное, что является постоянным, —
это то, что всё изменится».

Знакомо, правда?

Каждый из нас встречается 
с переменами в жизни,

и часто, когда они наступают,

нам приходится принимать 
сложное решение.

Станем ли мы в страхе 
цепляться за привычное,

откажемся от роста?

Или же мы отважно заглянем 
нашим страхам в глаза,

станем лучше, воспользуясь 
этой возможностью?

Каждому из нас дано своё.

Что сделаете вы?

Будете пребывать в страхе

или шагнёте вперёд?

Я приглашаю каждого: врачей,
трансгендерное общество,

вас, саму себя

вместе побороть наши страхи

и шагнуть в новый, прекрасный мир.

Спасибо.

(Аплодисменты)