У вас, как и у многих людей, наверняка есть такое ощущение, что в нашей стране раскол на два лагеря левых и правых становится всё глубже и сейчас он силён как никогда. И вы спрóсите, подкрепляют ли вашу интуицию исследования. Если в двух словах, ответ, к сожалению, да. (Смех) Долго изучая вопрос, мы обнаружили, что между либералами и консерваторами образовалась огромная пропасть. Они всё больше отгораживаются друг от друга в идеологических бункерах, воспринимая разные новости, общаясь только с единомышленниками и всё чаще выбирая жить в разных частях страны. И я считаю самым тревожным тот факт, что эта враждебность нарастает с обеих сторон. Либералы и консерваторы, демократы и республиканцы: противостояние между ними всё больше. Можно увидеть это в разных проявлениях. Они не хотят быть друзьями. Они не хотят романтических отношений. А если и хотят, то находят друг друга менее привлекательными. И всё чаще они не хотят, чтобы их дети вступали в брак с людьми, поддерживающими другую партию. Такая статистика особенно поражает. На моих занятиях мы говорим со студентами об одной социальной модели. Я киноман и поэтому часто говорю: вот в этой модели, в каком мы сейчас фильме? А в каком фильме мы с этим политическим противостоянием? Ну, возможно, это фильм-катастрофа. Это и правда выглядит как катастрофа. Или же фильм о войне. Тоже вариант. Но, я думаю, что это фильм про зомби-апокалипсис. (Смех) Ведь правда? Вы знаете, о чём они. Там толпами шатаются люди, не в состоянии мыслить, под влиянием стадного чувства, пытаясь сеять катастрофу и разрушать общество. И если вы, как и я, либерал с высшим образованием, а согласно статистике, я думаю, большинство из вас... (Смех) именно такие. (Смех) И вы наверняка, как и я, считаете, что в фильме про зомби-апокалипсис мы будем теми хорошими ребятами, а всю эту ненависть и противостояние разжигают другие люди, консерваторы. Мы все вроде Брэда Питта, так? Свободно мыслим, справедливые, просто пытаемся уберечь то, чем дорожим. А не эти солдаты из армии мертвецов. Мы не такие. Нет-нет, не такие. Но вот в чём дело: как вы думаете, в каком фильме они себя представляют? Ну? Они на 100% уверены, что это они хорошие ребята в фильме про зомби-апокалипсис. Да? И вам лучше смириться с тем, что они думают, что они Брэды Питты, а мы зомби. И кто скажет, что они ошибаются? Они открывают глупые ссылки, в которых написана их правда, а мы открываем глупые ссылки со своей правдой. (Смех) Они жалуются на то, что живут рядом с нами, что приходится работать с нами, даже на совместный ужин в честь Дня благодарения. И мы делаем то же самое. Ведь так? Да, так и есть. Исследования на тему раскола показывают, что консерваторы немного хуже. Они немного злее, чуть хуже идут на компромисс. И мы скажем себе: значит, это не наша проблема. Всё это делают они. Но, думаю, ответив так, мы выберем лёгкий путь. Я считаю, что правда в том, что мы все являемся частью целого. И хорошее во всём этом — мы можем быть частью решения проблемы. И что же нам делать? Как поступить, чтобы избавиться от её последствий в повседневной жизни? Что сделать, чтобы общаться и взаимодействовать с нашими политическими соперниками? Именно этими вопросами мы с моим коллегой Мэттом Файнбергом задались несколько лет назад. Мы занялись исследованиями на эту тему. И один из первых выводов, к которому мы пришли, и он, я думаю, действительно может помочь понять проблему противостояния, заключается в понимании того, что политическая разрозненность нашей страны обусловлена вопросами морали. Итак, один из самых ясных выводов в истории политической психологии, к которому пришли психологи Джонатан Хайдт и Джесси Грэм, — то, что либералы и консерваторы склонны пропагандировать разные ценности в разной степени. Например, либералы пропагандируют такие ценности, как равенство, честность, забота и защита от зла, активнее, чем консерваторы, а консерваторы — преданность, патриотизм, уважение власти и нравственную чистоту активнее, чем либералы. Мы с Мэттом полагали, что, возможно, эта пропасть в вопросах нравственности может помочь понять, почему, когда либералы и консерваторы общаются друг с другом, часто случается так, что они не слышат друг друга, хотя вроде говорят. И мы провели исследование, для которого набрали группу либералов, и они должны были написать убедительное эссе, которое заставит консерватора поддержать однополые браки. И мы обнаружили, что либералы чаще всего приводили аргументы, связанные с либеральными моральными ценностями: равенством и честностью. И они писали что-то вроде такого: «у всех должно быть право любить кого угодно» или «они...» , то есть американцы-гомосексуалисты, «....заслуживают такие же равные права, как и другие американцы». Более того, мы узнали, что 69% либералов использовали одну из наиболее либеральных моральных ценностей в своих эссе и только 9% использовали одну из самых консервативных, хотя убедить им надо было консерваторов. А когда мы попросили консерваторов привести убедительные аргументы в поддержку утверждения английского официальным языком США, — классическая консервативная политическая позиция, — мы увидели, что у них получилось не лучше. 59% приводили аргументы, связанные с настоящими консерваторскими моральными ценностями, и только 8% говорили о либеральных, хотя их задача стояла в убеждении либерала. Сейчас вы уже понимаете, почему мы в тупике, да? Моральные ценности людей — убеждения, укоренившиеся крайне глубоко. Люди желают бороться и умирать за свои ценности. С какой стати они должны их предать, просто чтобы согласиться с вами в том, в чём они не особенно хотят соглашаться в любом случае? Если убеждать вашего дядю-республиканца в том, что ему надо менять не только свою точку зрения, но и укоренившиеся ценности тоже, то далеко такое дело не пойдёт. Так как же поступить лучше? Мы называем эту технику «моральным рефреймингом», и мы уже опробовали её в серии экспериментов. К одному из таких экспериментов мы привлекли либералов и консерваторов. Они читали одно из трёх эссе, до того, как мы опросили их по вопросам экологии. И одно их первых таких эссе было в поддержу защиты окружающей среды и пестрило либеральными ценностями заботы о природе и защиты от вреда. В нём было написано: «мы по-разному действительно причиняем вред миру, в котором живём» и «крайне необходимо предпринимать действия сейчас, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение нашей планеты». Другой группе участников предстояло прочитать противоположную работу, нацеленную на приобщение к консервативной ценности нравственной чистоты. Она была также о защите окружающей среды, и в ней написали: «Сохранять наши леса, воду, воздух чистыми — жизненно необходимо». «Мы должны расценивать заргрязнение мест, где живём, как нечто отвратительное». И «сокращение загрязнения может помочь нам сохранить то чистое и прекрасное, что есть в нашем мире». А в третьей группе дали эссе на тему, не связанную с политикой. Группа была для сравнения, чтобы прийти к чему-то среднему. Когда мы потом опрашивали людей об их отношении к проблеме окружающей среды мы узнали, что либералы, вне зависимости от прочтённого эссе, крайне озабочены проблемой защиты окружающей среды. Либералы выступают за это. Однако консерваторы куда больше поддерживали прогрессивную политику и защиту окружающей среды, прочитав эссе о нравственной чистоте, нежели прочитав другие два эссе. Мы даже обнаружили, что консерваторы, прочитав о моральной чистоте, значительно чаще говорили, что верят в глобальное потепление и этим вопросом обеспокоены, хотя в эссе про глобальное потепление даже не говорилось. Это просто связано с данной проблемой. И вот как сильно работает эффект морального рефрейминга. И мы применяли его на большой группе разных вопросов, связанных с политикой. Итак, если вы хотите изменить мнение консерватора в таких вопросах, как однополые браки или медицинское страхование, то нужно привязать их к таким консервативным ценностям, как патриотизм и чистота морали. И с либералами та же история. Если вы хотите поспорить с либералом о таких вопросах консервативной политики, как расходы на оборону и становление английского официальным языком США, вы будете звучать более убедительно, если свяжете всё это с либеральными ценностями, например, с равенством и честностью. Все эти исследования подходят к одному тезису: если вы хотите убедить кого-то в какой-то позиции, нужно связывать эту позицию с их глубокими моральными ценностями. И когда вы так говорите, звучит и правда очевидно, так? Например: «Почему мы сегодня здесь?» Почему... (Смех) До этого невероятно легко додуматься. И даже если это и так, мы по-настоящему боремся за это. Когда нам вдруг нужно убедить кого-то в каком-то вопросе политики, мы разговариваем так, будто перед нами зеркало. Мы не так убедительны, когда повторяем свои собственные причины, почему мы не не согласны с той или иной позицией. Но, говоря как либерал, я уверен, что скоро нам понадобится целый новый набор доводов, если мы захотим действовать на новую группу людей по таким важным вопросам, как изменения климата, иммиграция, неравенство. И если мы будем использовать старые доводы, нам придётся подождать и внимательно послушать наших оппонентов-консерваторов, чтобы понять, что они ценят, а потом включить фантазию и подумать, почему они должны согласиться с нами, и сделать это так, чтобы им не пришлось жертвовать тем, чем они больше всего дорожат. Мы продолжали твердить, переосмысливая моральные аргументы: «Сопереживание и уважение, сопереживание и уважение». Если вы будете это использовать, то сможете установить контакт и кого-то убедить у нас в стране. И если ещё раз подумать, в каком мы фильме, наверное, я немного увлёкся. Может, это и не про зомби-апокалипсис. Ну, что-то вроде «Смертельного оружия». (Смех) Просто примите это как есть, смиритесь. (Смех) Знаете, в таких фильмах есть два копа: чёрный и белый, или умник и растяпа. Главное — они не ладят из-за вот этих различий. Но в конце, когда они начинают работать вместе, это единение глубже, ведь им пришлось преодолеть пропасть, да? Пóмните, в этих фильмах хуже всего ближе к концу, когда герои ещё дальше друг от друга, чем раньше. Может, в нашей стране сейчас так и есть, как ближе к концу такого фильма, (Смех) далеко друг от друга, но скоро воссоединимся. Неплохая теория, но если мы хотим этого, то нужно взять ответственность на себя. И вот что я хочу вам сказать: давайте объединим нашу страну. Сделаем это вопреки политикам, СМИ, «Фейсбуку» и «Твиттеру», избирательным кругами Конгресса, вопреки всему, что нас разделяет. Давайте сделаем, ведь так быть должно. Сделаем, потому что из-за ненависти и презрения, с которыми мы сталкиваемся каждый день, мы становимся мерзкими, мы гниём. Они ставят под угрозу основы нашего общества. Мы обязаны ради друга друга и ради нашей страны протянуть друг другу руку и попытаться наладить контакт. Мы больше не можем позволить себе ненавидеть их, и мы не можем позволить им ненавидеть нас. Сопереживание и уважение. Сопереживание и уважение. Задумайтесь — мы должны нашим согражданам хотя бы это. Спасибо за внимание. (Аплодисменты)