У вас, как и у многих людей,
наверняка есть такое ощущение,
что в нашей стране раскол на два лагеря
левых и правых становится всё глубже
и сейчас он силён как никогда.
И вы спрóсите, подкрепляют ли
вашу интуицию исследования.
Если в двух словах, ответ,
к сожалению, да.
(Смех)
Долго изучая вопрос, мы обнаружили,
что между либералами и консерваторами
образовалась огромная пропасть.
Они всё больше отгораживаются
друг от друга в идеологических бункерах,
воспринимая разные новости,
общаясь только с единомышленниками
и всё чаще выбирая жить
в разных частях страны.
И я считаю самым тревожным тот факт,
что эта враждебность нарастает
с обеих сторон.
Либералы и консерваторы,
демократы и республиканцы:
противостояние между ними всё больше.
Можно увидеть это в разных проявлениях.
Они не хотят быть друзьями.
Они не хотят романтических отношений.
А если и хотят, то находят друг друга
менее привлекательными.
И всё чаще они не хотят, чтобы их дети
вступали в брак с людьми,
поддерживающими другую партию.
Такая статистика особенно поражает.
На моих занятиях мы говорим со студентами
об одной социальной модели.
Я киноман и поэтому часто говорю:
вот в этой модели,
в каком мы сейчас фильме?
А в каком фильме мы
с этим политическим противостоянием?
Ну, возможно, это фильм-катастрофа.
Это и правда выглядит как катастрофа.
Или же фильм о войне.
Тоже вариант.
Но, я думаю, что это фильм
про зомби-апокалипсис.
(Смех)
Ведь правда? Вы знаете, о чём они.
Там толпами шатаются люди,
не в состоянии мыслить,
под влиянием стадного чувства,
пытаясь сеять катастрофу
и разрушать общество.
И если вы, как и я,
либерал с высшим образованием,
а согласно статистике, я думаю,
большинство из вас...
(Смех)
именно такие.
(Смех)
И вы наверняка, как и я, считаете,
что в фильме про зомби-апокалипсис
мы будем теми хорошими ребятами,
а всю эту ненависть и противостояние
разжигают другие люди,
консерваторы.
Мы все вроде Брэда Питта, так?
Свободно мыслим, справедливые,
просто пытаемся уберечь то, чем дорожим.
А не эти солдаты из армии мертвецов.
Мы не такие.
Нет-нет, не такие.
Но вот в чём дело:
как вы думаете,
в каком фильме они себя представляют?
Ну?
Они на 100% уверены,
что это они хорошие ребята
в фильме про зомби-апокалипсис. Да?
И вам лучше смириться с тем,
что они думают, что они Брэды Питты,
а мы зомби.
И кто скажет, что они ошибаются?
Они открывают глупые ссылки,
в которых написана их правда,
а мы открываем глупые ссылки
со своей правдой.
(Смех)
Они жалуются на то,
что живут рядом с нами,
что приходится работать с нами,
даже на совместный ужин
в честь Дня благодарения.
И мы делаем то же самое.
Ведь так?
Да, так и есть.
Исследования на тему раскола показывают,
что консерваторы немного хуже.
Они немного злее,
чуть хуже идут на компромисс.
И мы скажем себе:
значит, это не наша проблема.
Всё это делают они.
Но, думаю, ответив так,
мы выберем лёгкий путь.
Я считаю, что правда в том,
что мы все являемся частью целого.
И хорошее во всём этом —
мы можем быть частью решения проблемы.
И что же нам делать?
Как поступить, чтобы избавиться
от её последствий в повседневной жизни?
Что сделать, чтобы общаться
и взаимодействовать
с нашими политическими соперниками?
Именно этими вопросами мы с моим
коллегой Мэттом Файнбергом
задались несколько лет назад.
Мы занялись исследованиями
на эту тему.
И один из первых выводов,
к которому мы пришли,
и он, я думаю, действительно может
помочь понять проблему противостояния,
заключается в понимании того,
что политическая разрозненность нашей
страны обусловлена вопросами морали.
Итак, один из самых ясных выводов
в истории политической психологии,
к которому пришли психологи
Джонатан Хайдт и Джесси Грэм, —
то, что либералы и консерваторы
склонны пропагандировать разные ценности
в разной степени.
Например, либералы пропагандируют
такие ценности, как равенство,
честность, забота и защита от зла,
активнее, чем консерваторы,
а консерваторы — преданность, патриотизм,
уважение власти и нравственную чистоту
активнее, чем либералы.
Мы с Мэттом полагали, что, возможно,
эта пропасть в вопросах нравственности
может помочь понять, почему,
когда либералы и консерваторы
общаются друг с другом,
часто случается так,
что они не слышат друг друга,
хотя вроде говорят.
И мы провели исследование,
для которого набрали группу либералов,
и они должны были написать
убедительное эссе,
которое заставит консерватора
поддержать однополые браки.
И мы обнаружили, что либералы
чаще всего приводили аргументы,
связанные с либеральными моральными
ценностями: равенством и честностью.
И они писали что-то вроде такого:
«у всех должно быть право любить
кого угодно»
или «они...» , то есть
американцы-гомосексуалисты,
«....заслуживают такие же равные права,
как и другие американцы».
Более того, мы узнали, что 69% либералов
использовали одну из наиболее либеральных
моральных ценностей в своих эссе
и только 9% использовали
одну из самых консервативных,
хотя убедить им надо было консерваторов.
А когда мы попросили консерваторов
привести убедительные аргументы
в поддержку утверждения английского
официальным языком США, —
классическая консервативная
политическая позиция, —
мы увидели, что у них получилось не лучше.
59% приводили аргументы,
связанные с настоящими консерваторскими
моральными ценностями,
и только 8% говорили о либеральных,
хотя их задача стояла
в убеждении либерала.
Сейчас вы уже понимаете,
почему мы в тупике, да?
Моральные ценности людей —
убеждения, укоренившиеся крайне глубоко.
Люди желают бороться и умирать
за свои ценности.
С какой стати они должны их предать,
просто чтобы согласиться с вами
в том, в чём они не особенно хотят
соглашаться в любом случае?
Если убеждать вашего
дядю-республиканца в том,
что ему надо менять
не только свою точку зрения,
но и укоренившиеся ценности тоже,
то далеко такое дело не пойдёт.
Так как же поступить лучше?
Мы называем эту технику
«моральным рефреймингом»,
и мы уже опробовали её
в серии экспериментов.
К одному из таких экспериментов
мы привлекли либералов и консерваторов.
Они читали одно из трёх эссе,
до того, как мы опросили их
по вопросам экологии.
И одно их первых таких эссе
было в поддержу защиты окружающей среды
и пестрило либеральными ценностями
заботы о природе и защиты от вреда.
В нём было написано: «мы по-разному
действительно причиняем вред
миру, в котором живём»
и «крайне необходимо предпринимать
действия сейчас,
чтобы предотвратить дальнейшее
разрушение нашей планеты».
Другой группе участников
предстояло прочитать противоположную
работу,
нацеленную на приобщение к консервативной
ценности нравственной чистоты.
Она была также о защите окружающей среды,
и в ней написали:
«Сохранять наши леса, воду, воздух
чистыми — жизненно необходимо».
«Мы должны расценивать заргрязнение мест,
где живём, как нечто отвратительное».
И «сокращение загрязнения
может помочь нам сохранить
то чистое и прекрасное,
что есть в нашем мире».
А в третьей группе
дали эссе на тему,
не связанную с политикой.
Группа была для сравнения,
чтобы прийти к чему-то среднему.
Когда мы потом опрашивали людей
об их отношении к проблеме
окружающей среды
мы узнали, что либералы,
вне зависимости от прочтённого эссе,
крайне озабочены проблемой защиты
окружающей среды.
Либералы выступают за это.
Однако консерваторы
куда больше поддерживали
прогрессивную политику
и защиту окружающей среды,
прочитав эссе о нравственной чистоте,
нежели прочитав другие два эссе.
Мы даже обнаружили, что консерваторы,
прочитав о моральной чистоте,
значительно чаще говорили,
что верят в глобальное потепление
и этим вопросом обеспокоены,
хотя в эссе про глобальное потепление
даже не говорилось.
Это просто связано с данной проблемой.
И вот как сильно работает эффект
морального рефрейминга.
И мы применяли его на большой группе
разных вопросов, связанных с политикой.
Итак, если вы хотите изменить
мнение консерватора
в таких вопросах, как однополые браки
или медицинское страхование,
то нужно привязать их к таким
консервативным ценностям,
как патриотизм и чистота морали.
И с либералами та же история.
Если вы хотите поспорить с либералом
о таких вопросах консервативной политики,
как расходы на оборону и становление
английского официальным языком США,
вы будете звучать более убедительно,
если свяжете всё это
с либеральными ценностями,
например, с равенством и честностью.
Все эти исследования подходят
к одному тезису:
если вы хотите убедить кого-то
в какой-то позиции,
нужно связывать эту позицию с их
глубокими моральными ценностями.
И когда вы так говорите,
звучит и правда очевидно, так?
Например: «Почему мы сегодня здесь?»
Почему...
(Смех)
До этого невероятно легко додуматься.
И даже если это и так,
мы по-настоящему боремся за это.
Когда нам вдруг нужно убедить
кого-то в каком-то вопросе политики,
мы разговариваем так,
будто перед нами зеркало.
Мы не так убедительны,
когда повторяем свои собственные причины,
почему мы не не согласны
с той или иной позицией.
Но, говоря как либерал,
я уверен, что скоро нам понадобится
целый новый набор доводов,
если мы захотим действовать
на новую группу людей
по таким важным вопросам, как изменения
климата, иммиграция, неравенство.
И если мы будем использовать
старые доводы,
нам придётся подождать
и внимательно послушать наших
оппонентов-консерваторов,
чтобы понять, что они ценят,
а потом включить фантазию и подумать,
почему они должны согласиться с нами,
и сделать это так, чтобы им не пришлось
жертвовать тем,
чем они больше всего дорожат.
Мы продолжали твердить,
переосмысливая моральные аргументы:
«Сопереживание и уважение,
сопереживание и уважение».
Если вы будете это использовать,
то сможете установить контакт
и кого-то убедить у нас в стране.
И если ещё раз подумать,
в каком мы фильме,
наверное, я немного увлёкся.
Может, это и не про зомби-апокалипсис.
Ну, что-то вроде «Смертельного оружия».
(Смех)
Просто примите это как есть, смиритесь.
(Смех)
Знаете, в таких фильмах есть два копа:
чёрный и белый,
или умник и растяпа.
Главное — они не ладят
из-за вот этих различий.
Но в конце, когда они начинают
работать вместе,
это единение глубже,
ведь им пришлось преодолеть
пропасть, да?
Пóмните, в этих фильмах
хуже всего ближе к концу,
когда герои ещё дальше друг от друга,
чем раньше.
Может, в нашей стране сейчас так и есть,
как ближе к концу такого фильма,
(Смех)
далеко друг от друга,
но скоро воссоединимся.
Неплохая теория,
но если мы хотим этого,
то нужно взять ответственность на себя.
И вот что я хочу вам сказать:
давайте объединим нашу страну.
Сделаем это вопреки политикам,
СМИ, «Фейсбуку» и «Твиттеру»,
избирательным кругами Конгресса,
вопреки всему, что нас разделяет.
Давайте сделаем, ведь так быть должно.
Сделаем, потому что из-за ненависти
и презрения,
с которыми мы сталкиваемся каждый день,
мы становимся мерзкими, мы гниём.
Они ставят под угрозу основы нашего
общества.
Мы обязаны ради друга друга
и ради нашей страны
протянуть друг другу руку и попытаться
наладить контакт.
Мы больше не можем позволить себе
ненавидеть их,
и мы не можем позволить им ненавидеть нас.
Сопереживание и уважение.
Сопереживание и уважение.
Задумайтесь — мы должны
нашим согражданам хотя бы это.
Спасибо за внимание.
(Аплодисменты)