Инновации как противоядие от коррупции

Традиционное представление о коррупции выглядит таким образом: если создать правильные законы и обеспечить их исполнение, то возрастёт экономическое развитие, а уровень коррупции снизится. В действительности же мы имеем обратное уравнение, рассказывает исследователь в области инноваций Эфоса Охомо. В этом убедительном выступлении он предлагает новое представление о том, как потенциально мы можем сократить коррупцию во всём мире, сосредоточившись только на одной вещи — дефиците. «Общества не развиваются, потому что они сократили коррупцию, — говорит он. — Они способны сократить коррупцию, потому что стали развитыми».

Итак, в 2011 году

кто-то ворвался в кабинет моей сестры

в университете Нигерии, где она преподаёт.

К счастью, человек был пойман,
арестован и обвинён в суде.

Но когда я попал в суд,

работники, назначенные на
дело моей сестры, сказали ей,

что не смогут возбудить процесс,

пока она не даст взятку.

Сначала она подумала, что это
их профессиональная шутка.

Но потом поняла, что они серьёзны.

И тогда она пришла в ярость.

Задумайтесь: она только что
стала жертвой преступления,

а люди, которые должны были ей помочь,

требовали от неё взятку.

Это лишь одно из многих проявлений того,

как миллионы людей в моей стране
подвергаются коррупции.

Я вырос в Нигерии,

где коррупция проникала
буквально в каждый аспект общества.

Мы постоянно слышали о политиках,
растрачивающих миллионы долларов.

Полицейские, ворующие

или вымогающие деньги
у трудолюбивых граждан,

были обычной практикой.

Я чувствовал, что мы никогда
не достигнем развития,

пока существует коррупция.

Но за последние несколько лет

моих исследований
об инновациях и благополучии

я понял, что по сути коррупция не является
проблемой, сдерживающей наше развитие.

В действительности

общепринятое представление о коррупции
и её взаимосвязи с развитием

не только ошибочно, но и тянет
вниз много бедных стран.

Это представление выглядит так:

в бедном и коррумпированном обществе

лучший способ сократить
коррупцию — создать хорошие законы,

следить за их верным исполнением,

и это будет способствовать развитию
и процветанию инноваций.

Это имеет смысл на бумаге,

поэтому многие правительства
и организации по развитию

ежегодно вкладывают миллиарды долларов

в институциональные реформы
и антикоррупционные программы.

Но большинство из этих программ
не в состоянии сократить коррупцию,

потому что мы путаем
причину со следствием.

Видите ли, общества не развиваются,
потому что они сократили коррупцию.

Они способны сократить коррупцию,
потому что стали развитыми.

И общества развиваются
через инвестиции в инновации.

Сначала я думал, что это невозможно.

Зачем кому-то в здравом уме

инвестировать в общество,
по крайней мере на первый взгляд

кажущееся ужасным местом
для ведения бизнеса?

Общество, в котором
политики коррумпированы,

а потребители бедны?

Но потом, чем больше я узнавал

о взаимосвязи между
инновациями и коррупцией,

тем сильнее менялся мой взгляд.

Вот как это было в странах Чёрной Африки,

когда в регионе развивалась
телекоммуникационная индустрия.

В конце 1990-х годов

менее пяти процентов населения
Чёрной Африки имели телефоны.

К примеру, в Нигерии
более 110 миллионов человек

имели меньше полумиллиона
телефонов во всей нации.

Такой дефицит способствовал
распространению коррупции в отрасли.

Чиновники, работающие в государственных
телефонных компаниях,

требовали взятки у людей,
которые хотели телефоны.

И так как большинство людей
не могли заплатить взятку,

то телефоны были доступны только богатым.

Затем предприниматель по имени Мо Ибрагим

решил открыть
телекоммуникационную компанию

на континенте.

Когда он рассказал своим коллегам
об этой идее, они только посмеялись.

Однако Мо Ибрагим был непоколебим.

Так, в 1998 году он создал Celtel.

Компания обеспечивала доступными
мобильными телефонами и сервисом

миллионы африканцев

в самых бедных и коррумпированных
странах в регионе —

таких как Конго, Малави,

Сьерра-Леоне и Уганда.

В нашем исследовании то, что
создал Мо Ибрагим, мы называем

«инновациями, создающими рынок».

Инновации, создающие рынок,
превращают сложные и дорогие продукты

в простые и доступные,

чтобы гораздо больше людей
могли получить к ним доступ.

В данном случае телефоны стоили дорого

до того, как Celtel сделал
их намного доступнее.

Как только другие инвесторы —
его коллеги, кстати, —

увидели, что возможно создать
успешную компанию мобильной связи

на континенте,

они наполнили рынок инвестициями
на миллиарды долларов.

Что привело к значительному
росту в этой индустрии.

Практически из ничего в 2000 году

на данный момент почти
в каждой африканской стране есть

динамично развивающаяся
индустрия мобильной связи.

Сейчас сектор поддерживает около
миллиарда телефонных соединений,

что создаёт почти четыре
миллиона рабочих мест

и миллиарды долларов налогов ежегодно.

Эти налоговые поступления правительства
могут реинвестировать в экономику

для создания своей структуры.

И вот в чём дело:

так как большинство людей более
не должны давать взятки чиновникам,

чтобы просто купить телефон,

то коррупция, по крайней мере
в этой отрасли, сократилась.

Если бы Мо Ибрагим ждал
искоренения коррупции

во всей Чёрной Африке
до того как инвестировать,

то он бы и сейчас всё ещё ждал.

Большинство людей, занимающихся
коррупцией, знают, что не должны.

Я говорю о чиновниках,
просивших взятки у людей,

чтобы получить телефоны,

и людей, которые давали взятки, —

они знали, что нарушают закон.

Но они всё равно это делали.

Вопрос: почему?

И какой же ответ?

Дефицит.

Пока люди будут получать
выгоду от возможности доступа

к чему-то ограниченному,

это будет делать
коррупцию привлекательной.

В бедных странах мы много жалуемся
на коррумпированных чиновников,

расхищающих государственные фонды.

Но во многих этих странах экономические
возможности ограничены,

поэтому коррупция становится
привлекательным путём получить богатство.

Мы также жалуемся на государственных
служащих, таких как полицейские,

которые вымогают деньги
у обычных трудолюбивых граждан.

Но большинству государственных
служащих сильно не доплачивают,

они еле-еле сводят концы с концами.

Поэтому для них вымогательство или
коррупция — это хороший способ заработать.

Этот феномен встречается
и в богатых странах.

Когда богатые родители подкупают
представителей университета...

(Смех)

Когда богатые родители подкупают
представителей университета,

чтобы их дети смогли получить
доступ к элитным вузам,

обстоятельства разные,

зато принцип тот же самый.

Я имею в виду, что доступ
к элитным вузам ограничен,

и поэтому взяточничество
становится привлекательным.

Дело в том,

я не пытаюсь сказать, что в обществе
не должно быть дефицита

или чего-то эксклюзивного.

То, что я пытаюсь объяснить, —

это взаимосвязь между
коррупцией и дефицитом.

И в большинстве бедных стран
не хватает слишком многого.

Таких вещей, как еда,

образование,

здравоохранение,

экономическая возможность,

работа.

Это создаёт идеальную плодородную
почву для процветания коррупции.

Однако это никак не оправдывает
коррупционное поведение.

Оно помогает нам только лучше понять.

Вложения в бизнес, который
делает вещи приемлемыми

и доступными большинству людей,

бьют по дефициту

и создают доходы правительства
для реинвестирования в экономику.

Если это происходит
на общенациональном уровне,

то это помогает преобразовать нацию.

Рассмотрим пример Южной Кореи.

В 1950-х годах

Южная Корея была безнадёжно бедной страной

и очень коррумпированной.

Страной управляло
авторитарное правительство,

вовлечённое во взяточничество и хищения.

По сути экономисты в то время говорили,
что Южная Корея была в ловушке бедности

и упоминали о ней как
об «экономическом инвалиде».

Если вы видели учреждения Южной Кореи

ещё в конце 1980-х,

они были на одном уровне с самыми бедными
и коррумпированными странами Африки

того времени.

Но когда такие компании,
как Samsung, Kia, Hyundai,

вложили деньги в инновации
и вещи стали намного доступнее

для гораздо большего количества людей,

Южная Корея в конечном
итоге стала успешной.

И поскольку страна стала успешной,

она смогла перейти
от авторитарного правительства

к демократическому

и была в состоянии реинвестировать
в строительство своей структуры.

И это окупилось во много раз больше.

Например, в 2018 году

Президент Южной Кореи был
приговорён к 25-ти годам тюрьмы

по обвинениям, связанным с коррупцией.

Этого не могло произойти десятилетия
назад, когда страна была бедной

и управлялась авторитарным правительством.

По сути, если посмотреть на большинство
успешных стран сегодня, то мы обнаружим,

что они смогли снизить уровень
коррупции, когда стали успешными,

но не раньше.

Итак, что это нам даёт?

Может показаться будто я говорю, что
мы должны игнорировать коррупцию.

Но это совсем не так.

Однако я предполагаю,

что коррупция, особенно для
большинства людей из бедных стран, —

это обходной путь.

Это средство,

применяемое в местах, где существует
очень мало вариантов решения проблемы.

Вклад в инновации, которые
делают продукты более доступными

для большинства людей,

не только борется с дефицитом,

но и создаёт постоянный источник дохода

для реинвестирования
правительством в экономику,

укрепления своей структуры.

Это важная недостающая часть
в загадке экономического развития,

которая в конечном счёте поможет
нам сократить коррупцию.

В Нигерии, когда мне было 16 лет,
я потерял всякую надежду.

И в некотором смысле в стране
с тех пор стало ещё хуже.

В дополнение к широко распространённой
бедности и местной коррупции

Нигерии приходится иметь дело
с террористическими организациями,

такими как «Боко харам».

Но именно сейчас я почему-то
более оптимистичен относительно Нигерии,

чем когда-либо.

Когда я вижу организации,
инвестирующие в инновации,

которые создают рабочие места для людей

и делают вещи доступными, —

я имею в виду организации
как Lifestores Pharmacy,

производящую доступные лекарства и
фармацевтические препараты для людей;

или Metro Africa Xpress,

решающую проблему дороговизны дистрибуции
и логистики для малого бизнеса;

или Andela, создающую экономические
возможности для разработчиков ПО —

я с оптимизмом смотрю в будущее.

Я надеюсь, что и вы тоже.

Спасибо.

(Аплодисменты)