Жить, как будто ты умираешь? Действуя в неопределённости | Ариэль Демпси | TEDxMSU

Когда дело доходит до реализации наших замыслов, легко чувствовать себя парализованным неуверенностью. Как найти в себе смелость действовать, даже когда мы не можем видеть? Ариэль Демпси делится историей, которую она скрывала от многих: своей историей постановки смертельного диагноза и процесса восстановления после черепно-мозговой травмы. Будучи студенткой-медиком в Университете штата Мичиган, а также изучая науку и религию в Оксфорде, она опирается на медицину и духовность, чтобы поразмышлять о жизни в неопределённости. Она воплощает своё послание в красивом и вдохновляющем танце на воздушных полотнах.

Ариэль Демпси — студентка четвёртого курса медицинского факультета, скоро окончит Мичиганский государственный колледж медицины, а также получит степень доктора философии в области науки и религии в Оксфордском университете. Её цель — стать врачом-специалистом по паллиативному уходу и работать на стыке медицины и теологии. Помимо учёбы, Ариэль любит воздушную гимнастику и цирковое искусство. Она является частью труппы в Гранд-Рапидсе под названием Bangarang Circus и путешествовала по побережью Калифорнии с уличными выступлениями, чтобы собрать деньги на благотворительность для WorldVision и его фонда для целей в сфере здравоохранения.

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Подробнее: http://ted.com/tedx

(Музыка: A Million Dreams)

(Аплодисменты)

Мне нужна секунда,
чтобы перевести дыхание...

Это очень даже весело, я вам скажу.

Правда.

Песня, под которую я сейчас танцевала,
называется A Million Dreams,

она из фильма, который я люблю,
«Величайший шоумен».

Иногда мы ясно видим наши мечты,

но иногда всё не так чётко.

Верю ли я в это по-настоящему?

Как я узнаю, что риск оправдан?

Что, если я ошибаюсь?

Для меня это не абстрактные вопросы.

Это вопросы, с которыми я живу.

Позвольте мне рассказать о себе.

Меня зовут Ариэль.

Я студентка четвёртого курса
медицинского факультета

в Университете штата Мичиган
и скоро стану врачом,

ещё я работаю над получением докторской
в Оксфорде в области науки и религии.

Я хочу стать врачом-специалистом
по паллиативному уходу

и идти рядом с людьми до конца их жизни.

Я также хочу стать теологом

и использовать ресурсы
наших религиозных традиций,

чтобы поразмышлять о здравоохранении.

Как у студентки и медицинского,
и теологического факультетов,

у меня была возможность
подумать о двух областях науки,

которые сталкиваются
с огромным количеством неопределённости.

Как в медицине, так и в религии

бывают моменты, когда мы действуем,

даже когда мы не видим.

Сегодня я кое-что вам расскажу.

То, что я держала в секрете
от моих самых близких друзей.

Даже от тех, кого я пригласила
прийти сегодня сюда.

Хотя мне трудно говорить о этом,

я расскажу вам свою историю.

(Глубоко вдыхает)

В январе 2015 года

я летела в Англию.

Я только прошла собеседование
для медицинской школы в Мичигане

и возвращалась в Оксфорд
для изучения теологии.

Вдруг я почувствовала
сильнейшую головную боль,

меня начало непрерывно рвать,

мой пульс и артериальное давление
резко снизились,

и я начала то терять,
то приходить в сознание.

Когда самолёт сел,
меня сразу госпитализировали;

я была так слаба, что не могла ни сидеть,
ни думать, ни даже бодрствовать неделями.

В течение четырёх месяцев

я пролежала в кровати
в тёмной комнате в Англии.

Занавески были опущены,

свет был выключен,

и я носила солнцезащитные очки,
потому что я не выносила никакого света.

То, что случилось в самолёте,

повергло меня в физический шок,

но результаты МРТ
шокировали меня по-другому.

Мама прилетела в Англию
и ухаживала за мной:

она всегда была рядом,

пока доктор объяснял
изображения моего мозга.

Он указал на чёрное кровоточащее пятно
в самом центре

и сказал:

«Ариэль,

у тебя активная и нестабильная кавернома,

или артериовенозная мальформация.

Она кровоточит.

И если такие образования кровоточат,

может возникнуть повторное кровотечение

и каждое последующее кровотечение
может привести к ещё большим поражениям.

Также возможно,

что твоя кавернома неожиданно разорвётся,

и если это произойдёт,

ты можешь мгновенно умереть».

Он показал мне мрачную статистику,

и я спросила, сколько мне осталось.

Он ответил, что не знает.

В ту ночь, в темноте,

моя мама и я лежали на кровати,

и мы плакали —

и смеялись над всем ужасом
сложившейся ситуации.

Потеря умственных
и физических способностей

или внезапная смерть.

Что может быть хуже?

Я помню,

лёжа там, в темноте,

испытывая головокружение
и надев тёмные очки,

я буквально ничего не видела.

Я не видела будущего.

Жизнь, о которой я мечтала, испарилась.

Я проснулась на следующее утро в тоске,

и, начав молиться,

я поняла то, что изменило мою жизнь.

Я поняла,

что я ничем не отличаюсь от остальных.

Тот, кто живёт достаточно долго,

проходит через потерю умственных
и физических способностей.

Все мы умрём когда-нибудь,

и никто не знает, когда это произойдёт.

Все наши жизни хрупки
и скованы неопределённостью.

Я напугана,

но не более неуверенна, чем все остальные.

Меня приняли в медицинский колледж,

но если я умру в течение года,

какой смысл мне затевать всё это?

Мой лучший друг навестил меня,

и я спросила его, как поступить.

Он ответил:

«Ариэль,

живи, как будто ты умираешь.

Попробуй как можно больше всего,

испытай столько удовольствий,
сколько возможно».

Но я знала, что «живи,
как будто ты умираешь» —

это не моё.

Я не стану по-настоящему счастливой,

закрыв глаза на свой диагноз,

отвлекаясь на всё новые и новые события,

пытаясь взять от жизни всё.

Кроме того,

вы когда-нибудь пытались жить,
как будто вы умираете?

Это утомляет.

Я бы предпочла...

жить, как будто я живу.

Мой священник пришёл, чтобы помазать меня,

я спросила его, что мне следует сделать.

Он сказал:

«Ариэль,

я не могу сказать, что тебе нужно делать,

но я скажу тебе другое.

Господь наш Владыка.

Не позволь своему диагнозу
вывести тебя из равновесия».

В тот самый момент

я решила продолжить путь,
который мне был предназначен.

Я решила делать то, что сделала бы,

будь я здорова.

Если моя жизнь — это игра

и я за кулисами,

занавес может подняться в любой момент

и я буду хорошо играть свою роль.

Я нашла в себе силы действовать.

Но моё тело не было готово
перейти к активным действиям.

Всю жизнь я была спортсменкой.

Занималась бегом
в Университете Мичигана,

играла в футбол за университет в Оксфорде.

Но сейчас я чувствовала,
что моё тело предало меня,

я не могла больше ему доверять.

Несмотря на слабость, я действовала,
будто я сильнее, чем кажусь.

И таким образом

я начала заниматься йогой для пожилых —

вот так вот —

и я занималась так каждый день,

всего по несколько минут.

Я многого не могла,

но я могла лежать на полу
и сделать одно упражнение на растяжку,

я могла прочитать одну страницу,

я могла найти тот самый
проблеск красоты и радости.

Иногда я слишком сильно старалась.

Но постепенно я стала более гибкой

и начала смеяться громче

и любить сильнее.

Я нашла для себя медитацию
из Книги общей молитвы.

Там было сказано:

«Сегодня новый день, Господь,

я не знаю, что он мне принесёт.

Но подготовь меня, Господь,

к чему бы то ни было.

Если я должна встать,

помоги мне встать смело.

Если я должна сесть,

помоги мне сесть спокойно.

Если я должна затаиться,

помоги мне сделать это терпеливо.

И если я ничего не буду делать,

позволь мне ничего не делать смело.

Сделай эти слова больше, чем словами,

и дай мне дух Иисуса.

Аминь».

По милости Божией

осенью я начала учиться
в медицинском колледже.

Было нелегко.

В первый день

мой лучший школьный друг
подвёз меня до колледжа,

потому что я ещё не могла водить,

и я пошла на инструктаж,

надев солнцезащитные очки.

Из-за повреждения мозга

мне было тяжело читать,

и я не могла ни ясно мыслить,
ни учиться так, как прежде.

В дни, когда мне было плохо

и я не могла больше заниматься,

я спрашивала себя: «Какой в этом смысл,
если я могу завтра умереть?»

Но знаете,

какой студент меда не задавал себе
подобного вопроса?

(Смех)

Медицинский колледж постоянно напоминал
мне о моей неопределённости.

От МРТ до лаборатории морга.

В реанимации

я ухаживала за девочкой моего возраста,
у которой кровоточила кавернома.

Она была парализована, а её интеллект был
на уровне 5-летнего ребёнка.

Я держала в секрете свой диагноз
почти от всех,

потому что я не хотела,
чтобы он меня определял.

Но в то время

мой секрет был одинок

и неуверенность была мрачна и ужасна.

Потихоньку я всё же стала сильнее.

Не поймите меня неправильно,
этот путь не был прост.

Были взлёты и падения.

Но со временем йога для пожилых

превратилась в настоящую йогу

и акройогу,

и воздушную йогу,

и воздушные полотна.

Воздушная танцы стали для меня
символом красоты, вызволенной из темноты.

Это стало напоминанием

о радости и благодарности,

которые освещали мою жизнь,

и чем-то вроде символа возрождения.

И что же со мной
сейчас с точки зрения медицины?

Я не знаю.

Я знаю, что у меня кавернома.

Я знаю, что она кровоточила в прошлом.

Не знаю,
будет ли ещё кровотечение.

Может, я проживу 80 лет,

полноценной и здоровой жизнью.

Может быть нет.

Я всё ещё медитирую
с Книгой общей молитвы

и живу в неопределённости.

Я полностью согласна

с советом сэра Уильяма Ослера,
отца современной медицины,

который он дал своим студентам-медикам.

Он сказал:

«Наша задача не увидеть то,
что смутно виднеется на расстоянии,

а заниматься тем, что на виду».

Каково это — заниматься тем, что на виду,

видя будущее лишь смутно?

Каково это?

Я думаю, что это как танец на воздушных
полотнах с повязкой на глазах:

вращаясь в воздухе,

ты не знаешь точно, где находишься.

Что у тебя на виду?

Я могу намотать полотно так.

Я могу завязать его вот настолько.

Я могу отпустить вот так.

Я не вижу,

но могу действовать,

танцуя в неопределённости.

Говорим ли мы о медицине или о религии,

или об отношениях, об учёбе, о работе,

о наших мечтах,

или даже о времени нашей смерти,

мы все живём в неопределённости.

Мой диагноз напоминает мне,
что жизнь не определена.

Но возможно,

чтобы прожить жизнь,

не нужна определённость.

Мы все видим, но смутно,

и как напомнает нам прекрасный врач Ослер,

мы всё ещё можем делать то,
что у нас на виду.

Возможно,

мы действуем,

даже

когда мы не видим.

(Музыка: A Million Dreams)

(Одобрительные возгласы)

(Аплодисменты)